Водитель банды грабителей банков в день ограбления просыпается в квартире любовницы, врет подельникам, что он не проспал, он уже к ним едет, и обнаруживает, что любовница ушла на работу, дверь заперла, ключей ему не оставила, а ограбление банка, с которого он должен забрать своих грабителей, уже началось.
Водитель банды грабителей банков в день ограбления просыпается в квартире любовницы, врет подельникам, что он не проспал, он уже к ним едет, и обнаруживает, что любовница ушла на работу, дверь заперла, ключей ему не оставила, а ограбление банка, с которого он должен забрать своих грабителей, уже началось.
Поздним вечером в ужастную погоду в средневековый трактир заходит Инквизитор и, выпив, именем церкви требует у Трактирщика дать ему бесплатный ночлег. Трактирщик в бога не верит и говорит, что ему нет дела до какого-то церковного бомжа.
Тогда инквизитор проклинает Трактирщика и говорит, что до тех пор, пока Бог того не простит, в этот поганый трактир будут приходить только бомжи.
Трактирщик несколько раз пытается вышвырнуть Инквизитора из трактира, но каждый раз, когда он это делает, в трактир приходят бомжи.
Короче, было так. С самого утра нас было четверо, но не надолго. Смирнов к субботе разжился велосипедом, дал по газам и уехал в лес ежиков давить.
- На кой ляд он с нами поперся? - удивилась Настя.
- Это же Смирнов, - ответил я. - Больше всего на свете он любит велосипеды и ежиков.
Я, конечно, нагло врал, но всем было плевать.
- Дави на газ, мудила! - заорал Кобейн, и я вдавил акселератор в пол. Машина подпрыгнула на месте и мы помчались вперед, прямо на стоящую перед нами "девятку".
- ААААА!!! - закричала Настя, - я на это не подписывалась!
- Спокойно! - отрезал Кобейн, - щас мы ее перепрыгнем!
- Я кому-то щас перепрыгну! - возмутился я, и дал по тормозам. Волна обратной инерции тряхнула меня вперед, но к тому времени я уже пристегнулся, поэтому с меня слетели только очки и застряли в руле.
- Да ты ж днище! - подытожила Настя. В этот момент она пыталась достать голову из бардачка - тряхнуло не только меня.
Сзади из-под кресел дико захохотал Кобейн. Хитрый лис сразу залез на заднее сиденье, предусмотрительно отказавшись от Настиного предложения сесть к ней на руки.
- Вы и без того жирные, - сказал тогда он, - а там еще двигатель. Пусть передние амортизаторы проклинают только вас двоих.
Он, кстати, был в чем-то прав, потому что Настя вообще сначала предложила втроем сидеть на моем кресле. От этой идеи мы отказались потому что так я не дотягивался до рычага коробки передач.
26 ноября 2011 года с космодрома на мысе канаверал улетел нахрен марсоход Curiosity. Это широко освещалось в прессе, многие досконально знали бюджет, оборудование на борту; горячо прощались с водителем и пассажирами. Марсоход должен был улететь еще полгода назад, но ученые тянули время, пытясь изучить этот странный внеземной агрегат. То, что на марсе жизнь механическая, они знали. Спорили только на тему – жизнь это или сраное выживание? Занятие скромное, но многие насовцы печатались в местных газетах, на гонорары и жили. В принципе, учитывая количество персонала, NASA не числилась в списке бедных неприбыльных организаций, с нее даже налоги драли. Дважды телеканал FOX предлагал снимать ток-шоу у них на площадках, но директор NASA сэр Мартин Локхид Боинг противился как мог. Но так или иначе, марсоход изучили и отпустили домой. Сфотографировали на прощание в ангаре, вручили рюкзак с консервами и дали добро на взлет. И вот что интересно: никто не интересовался – а кроме консервов в рюкзаке что было? Ну, положим, презервативы. Веревка должна была быть, автомат. И все?Нет, дорогие мои, не все. Самое интересное как раз и не сообщили газетчикам. Что было потом, мы помним – органический скандал в NASA, раскрытие заговора биржевиков третьего рейха и обвал акций компании McDonalds (но это уже другая история).
Итак, давайте разберемся в том, что произошло.
Это был тот день, когда я вернулся к себе. В тот день я стоял у берега озера и слушал его дыхание. Я просто оборачивался назад и видел всю свою прожитую жизнь. И вот я смотрел, и, вроде бы даже видел. Там было все, что угодно. Все, кроме меня. И ведь жизнь-то моя, и все прожитое – тоже мое. Но теперь у меня не было ничего. Ни радости, ни боли – и даже мечты. И дело не в том, что я ее потерял, наоборот – я пришел сюда без нее. Там, в колыбели я пытался понять этот мир, сообразить, где я, и что мне теперь делать. Вот с тех пор ничего и не изменилось. Я учился жить у других людей. Жить, чего-то хотеть, добиваться этого чего-то. Смешно, правда? – я учился у других людей! У тех, кто сам никогда не знал, зачем они тут. Они все точно так же смотрели друг на друга и подражали во всем. И, выходит, истины никогда и не было.
А сейчас я был один на один с собой. Я сделал то, что хотел, как научился. Я стал тем, кем мир хотел видеть меня. Я выплатил этот долг. И все закончилось. Я вышел на сцену, отыграл спектакль, и ушел обратно за кулисы. Сейчас я не видел смысла играть следующие акты – они так же бессмысленны, как тот, что я уже сыграл. Здесь мне делать уже было нечего. Но если не здесь, то где? И если не этот сценарий, то какой? Спросить не у кого. А сам я не знаю. И вот я смотрю на мам, которые гуляют тут со своими детьми, и думаю: они-то счастливы. Их научили, как быть счастливыми, и они свято берегут эту тайну. А я ее знаю. Счастливы – потому что заняты. Потому что им некогда задумываться о смысле, у них есть цель. А у меня уже нет. И я даже не знаю, как реагировать – ведь эмоций-то тоже не осталось.
Это был тот день, когда я вернулся к себе. Я не знаю, когда это было, сколько прошло вашего времени – я с тех пор не прожил и дня. Я и сейчас стою у того озера и слушаю его дыхание. И больше мне здесь делать нечего. Так странно.
* * *
Грег присел за стол, провел рукой по сухим доскам, смахивая на пол песок. Окна тут, кажется, никогда не были застеклены, а дверь оказалась недолговечнее стола. Песок был повсюду – на полу, стульях, мебели, даже на люстре. Зрелище необычайно красивое – в комнате царил полумрак, и светло-красные песчинки отливали черно-бордовым металлом. Грег посмотрел по сторонам – к его удовольствию все выглядело уже не так, как в тот момент, когда он сюда вошел. Только теперь он увидел выцветший кусок бумаги в рамке на стене – все, что осталось от какой-то картины. Потолок был иссечен тонкими неглубокими бороздами, как будто его промывали песком. Собственно, местные бури только тем и занимались. Грег устал – сегодня он прошел от горы Альба на север километров тридцать – в его возрасте это почти подвиг. Когда он вошел в город, солнце клонилось к закату, а со стороны пустыни уже было слышно надвигающуюся бурю. Ночь обещала быть чертовски уютной. Только нужно поискать дом со стеклами, а то через пару часов тут будет просто нечем дышать.
Законы физики не запрещают путешествий во времени. Ни в будущее, ни в прошлое. В будущее мы и так движемся со скоростью 60 минут в час, но вернуться в прошлое сложнее. Это связано с парадоксами, которые возникнут, как только мы это сделаем. Вот пример:Допустим, завтра я отправлюсь на один день в прошлое, встречу себя сегодняшнего, и подарю сувенир из будущего. Значит, сегодня я встречу себя завтрашнего, и получу подарок. Теперь мое будущее предрешено - завтра я отправлюсь в прошлое, и отдам подарок себе вчерашнему. Откуда же взялся этот сувенир? А еще - значит ли это, что до завтра я гарантированно бессмертен?
---
Евгений Сидоренко 2012
Послышался хлопок и машина вильнула вправо. Стирлинг резко сбросил скорость и вывернул руль, пытаясь не слететь на скорости с дороги. Через сто метров он съехал на обочину и остановился.- Хреново отпуск начался... - пробормотал он, выходя из машины.
Переднее правое колесо оседало на глазах.
- Самое время, - рассердился Стирлинг. В такую погоду возиться с домкратом ему совсем не хотелось. Он мельком взглянул на часы: две минуты десятого. В каких-то двухста метрах уже начинался город - еще немного и он уже был бы в отеле. А там прохладный душ, кофе, автосервис...
Хотя, автосервис, вроде, есть и где-то тут? Стирлинг пробежался пару метров вперед по шоссе в надежде разглядеть за деревьями мастерскую, но отсюда ничего не было видно. Секунду он постоял на месте, взвешивая все "за" и "против", а потом, все-таки, решился. Он вернулся за руль, включил зажигание и медленно покатился по шоссе к городу.
- Если метров сто, то ничего страшного, - уверенно сказал он себе, - дотяну. Зато не придется лишний раз потеть на жаре.
Автомастерская ждала его метров через двести. Даже не совсем автомастерская, а просто местный умелец прямо у себя во дворе ремонтировал машины. Еще в прошлом году тут был просто дворик с ямой, а теперь тут уже стояли гаражи и даже шашлычная рядом.
- Верните ее к жизни, - попросил Стирлинг у механика, передавая ключи.
- Без проблем, - кивнул механик и указал в сторону шашлычной. - А вы пока можете позавтракать.
- Было бы не плохо, - согласился Стирлинг и направился к дверям.
Шашлык пришлось бы ждать долго, а вот картошка с котлетой и зеленый салат, почему-то уже были готовы.
Но шашлык нужно обязательно как-то сделать, решил Стирлинг. Встреча с Сойером только завтра, так что, у него в распоряжении целый день. Стирлинг вздохнул: целый день и никого из друзей в Постиано.
Он провел в дороге почти восемьнадцать часов, и теперь его уже очень сильно клонило ко сну.
- Скажите, - обернулся он к хозяйке, - а кофе у вас есть?
- Да, но только растворимый. Вы такой пьете?
- Пью, конечно, - улыбнулся Стирлинг. - У меня у самого всегда с собой банка такого.
- Ну тогда подождите, пока чайник вскипит, - кивнула хозяйка. - В отпуск к нам?
- Отчасти, - кивнул Стирлинг.
- А почему вы один?
- В смысле?
- Ну, без спутницы. Будете искать ее здесь? - хозяйка хитро подмигнула ему.
- Я же говорю, не совсем в отпуск, - пожал плечами Стирлинг. - У меня тут встреча.
- Понятно, - вздохнула хозяйка, - совмещаете приятное с полезным.
- Точно, - улыбнулся Стирлинг.
Перед ним стояла очень непростая и деликатная задача: втереться в доверие к некому Николасу Чендлеру и выяснить, подписывал ли он договор "тесного" сотрудничества между его собственной компанией "Синксофт" и конкурентами Стирлинга ООО "ДисплейТэк". Узнать нужно было так, чтобы Чендлер, в случае положительного ответа, ничего потом не сопоставил. И помочь с этим Стирлингу обещал тот самый господин Сойер.
Через час машина была в полном порядке, а Стирлинг позавтракал и выпил кофе.
- Вот, держите, - сказал механик, возвращая Стирлингу ключи и удивленно глядя на его обувь, а Стирлинг вопросительно уставился на механика.
- Это хамелеоны? - спросил механик.
- Нет, - удивился Стирлинг. - Обычные кеды...
- Ясно, - механик неуверенно пожал плечами. - Ну добро.
Сбитый с толку, Стирлинг уставился на свои кеды, но ничего необычного в них не нашел.
- Спасибо, - чуть погодя кивнул он механику, сел за руль и отправился в отель.
Город медленно просыпался, на улицах появлялись первые прохожие. А Стирлинга - наоборот - сильно клонило ко сну: выпитой чашки кофе надолго не хватило.
Парковка у отеля была довольно большой, но свободного места Стирлинг там не нашел. Он дважды объехал ее по кругу и, в итоге, заметил следы шин на газоне под кипарисом слева от въезда. И, решив, что если другим можно, то и ему тоже, поставил машину туда, взял свой рюкзак и отправился в отель.
- Мне понадобится ваш паспорт, - сказал администратор, сверившись с бумагами.
- Секунду, - кивнул Стирлинг, и открыл сумку. Однако, паспорта он там не нашел. Испугавшись, Стирлинг полез в основное отделение, но там было только полотенце, одежда и банка кофе. Он растерянно повернулся к администратору.
- У меня проблема... - пробормотал Стирлинг. - Я не могу его найти.
Администратор глянул на ключи у него в руках.
- Может быть, ну, я не знаю... Может быть, вы его в машине оставили?
В машине? Что за чушь. Может быть, дома забыл? Но нет, Стирлинг точно помнил, как укладывал паспорт в сумку, рядом с деньгами. Деньги - вот они, а паспорта нет. Куда, а главное когда он успел исчезнуть? Это точно не воры, иначе прихватили бы с собой и деньги.
- Посмотрите в машине, - посоветовал администратор. - Если здесь нет, то...
- Да я понял, - вздохнул Стирлинг, и пошел на улицу. Он был уверен, что в машине паспорта нет.
Однако все оказалось еще хуже: не было даже самой машины. У Стирлинга душа ушла в пятки. Он судорожно окинул взглядом всю стоянку, прекрасно понимая, что это безнадежно.
Постояв пару минут в ступоре, он растерянно вернулся в отель - а что еще было делать? Звонить в полицию, заявлять об угоне? Но ведь он же еще и без паспорта! Без документов кто знает, что они с ним сделают...
- Нету? - на всякий случай спросил Администратор, хотя по виду Стирлинга все и так было ясно.
- Нет, - покачал головой Стирлинг. - Я... Дайте мне несколько минут прийти в себя - мне нужно собраться с мыслями.
- Да ради бога, - пожал плечами администратор, - там, в коридоре есть кресла.
- Спасибо, - кивнул Стирлинг, забирая рюкзак и направляясь в указанную сторону.
Спать хотелось ужасно. А он-то думал, что такой стресс должен бодрить. Где там!
- Эй! - его кто-то окликнул со стороны. - Эй, Воскресный!
Какие-то секунды Стирлинг пытался разглядеть человека, стоявшего в полумраке коридора. Тот был такого же, как и Стирлинг, роста, примерно того же телосложения. Но когда Стирлинг увидел его лицо, абсолютно все вопросы ушли на задний план. Кроме одного.
- Ты кто такой?
До этого момента он, почему-то думал, что узнать в другом человеке себя самого с первого взгляда невозможно. Как же он ошибался! "Такие же кеды..." - мелькнула в голове дурная мысль. Перед Стирлингом стоял он же сам и криво улыбался.
- Что смотришь, как баран на новые ворота? - выдержав театральную паузу, засмеялся двойник.
- Ты кто вообще? - переспросил Стирлинг, пытаясь собраться с мыслями.
- Я - это ты, - гордо ответил двойник. - Понедельничный.
Стирлинг растерялся.
- Что это значит - Понедельничный?
- Это значит, что я из понедельника.
Стирлинг все еще ничего не понимал.
- Из какого такого понедельника?
- Ну ты и тормоз, - улыбнулся двойник. - Из завтрашнего понедельника. Я - это ты из будущего. И давай соображай быстрее, мне некогда.
- Некогда? Черт, да что происходит? - Стирлинг был настолько ошарашен, что реально туго соображал. - Ты - это я из будущего? Я не верю, это же бред!
- Кто бы сомневался, - саркастически бросил двойник. - Но этого от тебя и не требуется. Всему свое время.
Стирлинг не отвечал. Он просто смотрел на двойника и судорожно пытался понять, где он находится и что происходит. Может быть, это все ему снится, а спит он сейчас за рулем где-то на горном серпантине? Одна за другой в воздухе таяли долгие, тяжелые и очень темные секунды. Стирлинг чувствовал себя так, как будто он пьян. Ему даже показалось, что его тошнит. Как-то слишком реально для сна.
- Слушай ты, - наконец, прошипел он, - у меня проблемы, я хочу спать, мне заниматься тобой ни времени, ни желания нет. Я не знаю, что ты задумал и чего от меня хочешь, но я в эти игры не играю. Ты куда-то торопился? - ну так беги, пока цел!
- Да уж, - вздохнул двойник, - ты вот вместо того, чтобы злиться, лучше бы подумал, почему я тебя так сильно раздражаю.
Черт возьми, это же его, Стирлинга интонация, его слова! Что за бред, что за бред!
- Слушай, чего ты от меня хочешь? - взмолился Стирлинг.
- Ну, у тебя же паспорта нет, - заговорил двойник.
- Открыл Америку... - снова было завелся Стирлинг, но тут в голове мелькнула трезвая мысль. - Или ты знаешь, где он?
- Нет, не знаю.
Облом.
- Хорошо, - сказал Стирлинг, - тогда чего тебе от меня надо? Все, чего я хочу - это спать. Все чего я хочу от окружающих - это чтобы меня оставили в покое. Но мне нужно снять номер. А для этого мне нужен паспорт.
- Не нужен, - перебил двойник.
- Да? Это почему же? - удивился Стирлинг.
Двойник засмеялся.
- Потому что у тебя уже все есть. Заходи. - С этими словами он толкнул рукой дверь, у порога которой стоял.
Стирлинг заглянул внутрь. Гостиничный номер. Ну да, конечно, а что еще тут могло быть?
- Заходи, - повторил двойник. - Ключ на столике. Располагайся.
Стирлинг неуверенно шагнул внутрь. Номер был отличный - отдельная кухня, ванная, даже вторая комнатка: гардеробная, наверно.
Одной проблемой меньше.
И тут он вспомнил про машину и снова расстроился. Надеясь, что Понедельничный исчезнет или снимет маску, и, боясь, что этого не случится, Стирлинг обернулся к собеседнику. Нет, куда там - перед ним стояла его точная копия. Сейчас Стирлинг даже увидел у него шрам на лбу - осколок счастливого детства - точно такой же шрам, как у самого Стирлинга.
- Я не понимаю... - вздохнул он. - Все-таки, кто ты и что это значит?
- Я уже сказал тебе, - развел руками двойник. - Я - это ты из завтрашнего дня. Из будущего. Я не знаю, как так получилось. Просто так есть и все. И, мне, чтобы ты знал, с этим тоже приходится мириться.
- Ты хоть это... - с надеждой спросил Стирлинг, - Может быть, ты, хотя бы, знаешь, куда машина пропала?
Понедельничный зашел на кухню и открыл холодильник.
- Все нормально с твоей машиной, - сказал он. - Вторничный на ней уехал.
- Кто?
- Вторничный, - терпеливо повторил двойник, возвращаясь в комнату. У него в руках было пластиковое ведерко, литров на пять. - Или ты думал, что на понедельнике все закончится?
Стирлинг не сразу понял смысл сказанного.
- Вторничный? - Стирлинг без сил опустился на кровать. - Ты хочешь сказать, что ты не один тут такой? Вас двое?
- Не вас, а нас! - Засмеялся двойник. - Мы - это ты, забыл?
- Ничего не понимаю, - упирался Стирлинг. - А как ты... вы сюда попали? И зачем?
Он вспомнил все, что читал когда-то про путешествия во времени. Тогда они выглядели очень романтично. Машины времени, темпоральные странники...
- О, стой, - его мысли прервал двойник, - я помню, что ты думаешь. Нет, тут все не так. Тут нет машин времени.
По коже Стирлинга побежали мурашки. Это как это - "помню, что ты думаешь?" Он ведь действительно угадал!
- Слушай, - продолжал двойник, - я - это, действительно, ты. Считай это провалом во времени. Это как... ну я не знаю, это как будто время понедельника переплелось с воскресеньем, и я оказался в одном месте с тобой... - он как-то неуверенно посмотрел на Стирлинга. - Ну... по крайней мере, я так себе это объяснил.
Стирлинг тупо смотрел на него, не зная, что думать. По правде сказать, думать вообще не хотелось. Хотелось спать.
- Ладно, мне пора ехать, - сказал Понедельничный, нюхая содержимое ведерка.
- Что у тебя там? - машинально спросил Стирлинг.
- Баранина, - Понедельничный накрыл ведерко крышкой и принялся упаковывать его в пакет. - Это будут шашлыки.
- Шашлыки? - фальшиво-мечтательно повторил Стирлинг.
- Шашлыки, - кивнул Понедельничный. - В лесу. С хорошей компанией.
- Я тоже хочу... - сказал Стирлинг, правда, совсем без энтузиазма.
- Завтра поедешь - засмеялся Понедельничный. - Ложись спать, а то ты уже вырубаешься. Завтра поговорим.
Стирлинг взобрался на подушку и подтянул ноги. Что же он так боится? Нет, так дело не пойдет. Он силой заставил себя обернуться на уже стоявшего в дверях Понедельничного. Тот, почему-то, еще не ушел. Словно ждал чего-то.
- Эй, Понедельничный, - заговорил Стирлинг, - если то, что ты говоришь, правда. Ну, просто если предположить... Так вот, если ты - это я, то где ты взял ключи от этого номера?
- А сам-то как думаешь? - ухмыльнулся Понедельничный, - вчера я сам был Воскресным. Меня в коридоре встретил Понедельничный, и отдал их мне.
---
Евгений Сидоренко 2012
На втором этаже что-то громыхнуло. Потом снова, и Стирлингу показалось, что кто-то там бьет мебель. Стирлинг лежал на кровати в одежде, как приехал. Было жарко и жутко некомфортно. Кажется, он задремал. Стирлинг бросил короткий взгляд на часы – было две минуты первого. Совсем ненадолго задремал... Он протер глаза и поднялся на ноги. Сна не было, хотя усталость никуда не делась. Грохот наверху продолжался, и Стирлинг подумал, что от него не убудет, если он пойдет посмотреть. Все равно делать нечего.В коридоре его едва не сбили с ног двое охранников – они бежали на шум. Стирлинг не спеша двинулся следом. На втором этаже действительно была хорошая драка – двое били друг друга не жалея. Стирлинг присмотрелся – вроде взрослые мальчики, а ведут себя как дети. Одному уже где-то за тридцать, а второму... И тут Стирлинг увидел его лицо. Холодная изморозь побежала по коже. Тот второй парень был его, Стирлинга, копией. Холодным водопадом утренние события хлынули за шиворот. Стирлинг испуганно схватился за голову. Господи, он уже успел забыть. Сейчас казалось, что это все ему приснилось, но здесь, в двадцати метрах от него, махал кулаками его двойник! Тот же самый! Или не тот же?
Тем временем охрана разнимала дерущихся.
– Я тебя достану, урод! – кричал тот, с кем бился двойник Стирлинга, – я с тебя шкуру спущу!
Внезапно двойник заметил Стирлинга.
– Я просто защищался! – заорал он, высвободил руку и стукнул противника по голове. Его снова скрутили.
Чего это он? Все ведь уже, разняли их. Или это у него такая реакция на Стирлинга? А чего? Недоволен тем, что Стирлинг их видит? Или тем, что оттуда видно самого Стирлинга?
Черт, а логично - там же охрана, а тут два Стирлинга и оба без документов.
Ну ладно, намек понят. Стирлинг отвернулся к окну, чтобы его лица не было видно.
Охранники повели тех двоих вниз. Стирлинг проводил их взглядом, и, почему-то, обернулся назад – туда, где они дрались. Там стояла девушка. Скорее всего, вышла на шум драки.
Очень красивая. Невысокая, брюнетка со скандинавскими чертами лица – Стирлинг очень любил таких. На ней был розовато-белый халат, волосы небрежно разбросаны по плечам: видно, что она только проснулась. Девушка стояла, не двигаясь, задумчиво и как-то грустно смотрела в сторону Стирлинга. Заметив, что он не сводит с нее глаз, она торопливо вернулась обратно в свой номер.
А он даже не шевелился. Что-то в ее взгляде было такое, что пробрало его до самых костей – пробрало сильнее, чем встреча с собственным двойником. Но он все никак не мог понять, что.
– Ладно, – немного погодя, вздохнул Стирлинг, и направился к себе. Вернувшись в номер, упал на кровать и тупо уставился в потолок.
То, что происходит – это бессмыслица. Такого не может быть. Все не так, все. Паспорт куда-то пропал... Стирлинг подумал о своем близнеце. Нет, ситуация не забавляла, она наоборот – пугала. Стирлинг вспомнил, как злился на Понедельничного. За что? Разве он так плох?
И все-таки, как же так может быть? И как к этому относиться? Просто поверить, что это он сам из будущего? Но ведь так не бывает!
Но и другого объяснения у Стирлинга не было.
И Стирлинг с грустью понял, что медленно, но неотвратимо сдается. Сдается и начинает верить.
Верить и бояться.
Понедельничный – это Стирлинг из будущего. Здесь. В реальном мире. Это просто невообразимо страшно! Стирлингу захотелось кричать, вскочить и бежать – куда угодно, но подальше отсюда... Но от страха не сбежишь. Не от ЭТОГО страха. Больше всего на свете Стирлинг боялся самого себя. Потому что страшнее всего находиться рядом с человеком, который знает о тебе все.
Абсолютно все.
Он знает, что ты ешь, с кем спишь, о чем мечтаешь. Знает, чего боишься, кого любишь. Он знает то, что никто, кроме тебя, знать не должен. Знает, потому что он – это ты. Все до единого твои недостатки, все твои слабости. И с ним невозможно бороться, потому что ты о нем не знаешь ничего. Он старше тебя всего на день, но за этот день могло измениться все – любая из твоих слабостей могла бесследно исчезнуть. Все, что ты сможешь придумать, он просто вспомнит, на все то, на что способен ты, он способен лучше. Он ведь не просто видит тебя насквозь, он еще и знает твои мысли – он вчера уже об этом думал. Он знает, что ты будешь делать, он знает каждый твой шаг. ОН уже ЗНАЕТ, А ТЫ еще НЕТ! У него есть свобода выбора, у тебя ее нет; ты поступишь ровно так, как предначертано, как поступил вчера он. Не ты – он хозяин твоей судьбы. Рядом с будущим собой осознаешь свое бессилие и понимаешь, насколько много у тебя сокровенных секретов и как сильно ты уязвим. И можно тысячу раз убеждать себя в том, что он тебе не враг, можно клясться себе в том, что завтра будешь думать о себе хорошо... Но ведь завтра ты будешь старше, и ты еще все будешь помнить. Помнить даже то, что боялся самого себя. В его глазах ты всегда будешь ничтожеством.
Стирлинг тряхнул головой, пытаясь выбросить неприятные мысли из головы. К черту, к черту все это!
Он подумал о девушке, которую видел в коридоре на втором этаже. Что-то необычное было, в ее взгляде. Живое и бездонное. Настоящее. Как будто весь мир вокруг – всего лишь идея, чей-то сон, а вот ее глаза – настоящие. Сейчас ему казалось, что там была пропасть. Бывает так – стоишь над ущельем – и борешься с искушением прыгнуть вниз. Однажды ты осознаешь, что от прыжка ты сам себя удержать не в силах – и ты отдаешься на волю этой бездонной глубины. Отдаешься без сомнений, потому что уже полностью принадлежишь ей. С того самого момента, как увидел ее. И единственное, чего ты боишься в тот момент – это отвернуться и больше никогда ее не увидеть.
Он проснулся около половины седьмого вечера от духоты. Стирлинг осмотрелся по сторонам. Его номер в отеле. Сам он лежит на кровати в одежде, весь вспотел. Он не выспался, но спать дальше в таком состоянии уже не мог. Тяжело вздохнув, Стирлинг поднялся с кровати и, шатаясь, поплелся в душ.
Хоть солнце уже и не совсем пляжное, Стирлинг решил, что стоит сходить к морю. Отсюда минут двадцать прогулочным шагом или пять минут на машине. Стирлинг вспомнил, что ее Вторничный увел. Значит, придется идти пешком.
С его прошлого приезда город не сильно изменился. Все те же ресторанчики вдоль Аллеи, сувенирные лавки и атмосфера праздника. На берегу стояла красивая яхта с вытянутым трапом до самой набережной. Стирлинг присмотрелся: слишком близко к берегу и не колышется на волнах. Муляж, значит, но достойный. Там, наверное, ресторан. Ну и отлично, там он сегодня и поужинает.
Он спустился на пляж, развалился на шезлонге, достал телефон и набрал Саймона Сойера.
– Да, слышу тебя, – отозвался тот. – Ты уже добрался?
– Да, я на набережной.
– Ясно. Слушай, я еще не в городе. – Саймон будто бы оправдывался. – Буду завтра, мне тут пришлось задержаться.
– Ну и отлично, – пожал плечами Стирлинг. – У вас же вечеринка, вроде как, только в среду?
– Мы завтра часа в два дня будем на берегу. Там на запад от города есть лес. Даже не лес, а посадка, зато у самого моря. Так вот, часа в два там будем мы, а первые должны уже сегодня добраться. В общем, если бы ты туда смог подъехать, то это было бы идеально.
– А ты что, в походе?
– Что-то типа того, – фыркнул Саймон, - я бы сказал - на пробежке. Слушай, я ребят предупрежу, они тебя встретят.
Завтра – понедельник. Понедельничный укатил куда-то с мясом для шашлыков. К ним же поехал, правильно?
– Слушай, – спросил Стирлинг, – а шашлыки планируются?
– Да, – гордо ответил Сойер, – в общем-то, вокруг них и должны быть посиделки.
– Отлично, – сказал Стирлинг, – я найду вас.
– А как? – удивился Сойер.
– Да знаю тут одного, кто уже туда поехал, он мне подскажет.
– Ну хорошо, – согласился Саймон. – В общем, приезжай как будет удобно.
– Без проблем, – кивнул Стирлинг и отключился. Дорогу он узнает у Понедельничного.
"Классно", подумал он. "Завтра будут шашлыки. Нужно мяса купить".
Он откинулся на шезлонг и закрыл глаза. С моря дул легкий вечерний бриз, на набережной весело кричали дети – это отпуск! Черт возьми, время отдыхать! Стирлинг вдруг подумал, что уже воспринимает Понедельничного, как что-то нормальное. А ведь это не так, это неправильно! Если есть Понедельничный, то, выходит, Стирлинг знает свое будущее. Он уже знает, что доживет до завтра, знает, что утром уедет в лес, во вторник угонит у себя машину... И это пугает. Пугает, наверное, даже сильнее, чем Понедельничный, который знает о Стирлинге все. Пугает, потому что, выходит, у Стирлинга нет выбора. Он готов смириться с собой из будущего, с потерей паспорта, с угоном машины, но только не с предопределенностью. Только не с ней.
Страшнее всего на свете – это чувствовать себя бессильным.
И, не желая с этим мириться, он пообещал себе, что не будет покупать мясо, которое должен завтра увести в лес – так, как это сделал Понедельничный. Он не пойдет на поводу у неизбежности! Он должен и он будет контролировать свою жизнь! Это его мир, и никто не вправе решать за Стирлинга, каким он будет.
– А ну, подъем! – над головой послышался уже знакомый голос, и кто-то пнул ногой по шезлонгу.
Стирлинг медленно открыл глаза, стараясь не показать, что испугался. Над ним стоял его двойник.
– Ты кто? – возмущенно спросил его Стирлинг.
– Вторничный, – лаконично ответил тот.
– И что же ты, Вторничный, делаешь в воскресеньи?
Стирлинг был уверен, что Вторничный ответит – это Стирлинг во вторнике. Однако он просто пожал плечами и сказал:
– Пришлось заскочить. – И протянул Стирлингу конверт. – На вот, – сказал, – отнеси Четверговому.
Сказал так уверенно, как будто секретарше задание давал.
Стирлинг машинально взял конверт.
– Кому отнести?
– Четверговому. Он сейчас в гостинице. И не медли.
Вторничный уже, было, развернулся, чтобы уйти, но Стирлинг решил отыграться за испуг.
– Стоять! – гаркнул он. – Может быть, ты сам отнесешь?
– Не могу, – покачал головой Вторничный. – У меня свидание.
– И что мне до твоего свидания?
Вторничный был явно не в настроении спорить.
– Не выпендривайся, – сказал он. – Послезавтра ты сам будешь стоять тут на моем месте, а какой-то идиот из воскресенья – строить из себя деловую колбасу. Совсем как ты сейчас.
– Ладно, – сдался Стирлинг. – Куда его отнести?
– Четверговому, – повторил Вторничный. – Он в отеле.
– Хорошо, беги на свое свидание, – вздохнул Стирлинг, слезая с шезлонга.
Конверт-то он отнесет, не в этом проблема. Просто вторничный сейчас лишний раз напомнил Стирлингу о предрешенности. Вторничный знал, что Стирлинг согласится, потому что сам в воскресенье сделал ровно так же. Знал, иначе даже не пытался бы тратить время, если уж и правда спешит. Значит, Стирлинг почти уже и не человек, а так – кукла в руках у непонятно кого. Это же касается и Понедельничного, и этого Вторничного. Кто это затеял, кому все это нужно? А главное, кто вообще способен на подобное?
Стирлингу снова было страшно. Казалось, этот страх и не уходил, а все время был где-то рядом. Будто бы Стирлинг то отворачивался от него, то снова вспоминал. Ужасное состояние.
Четверговый лежал на кровати и невидящим взглядом сверлил дверь.
– Давай сюда, – вместо приветствия потребовал он.
– На, – удивился Стирлинг. – А что это, кстати?
– Фотографии, – буркнул Четверговый. – Спасибо, кстати.
– Ох, надо же, поблагодарил! – съязвил Стирлинг.
– Иди в баню, – отмахнулся Четверговый. – Или куда ты там собирался? На ужин? Вот и иди.
Стирлинг опешил от такого выпада.
– Что случилось? – только и спросил он.
– Ничего, – тяжело вздохнул Четверговый, – иди. Я сейчас не в настроении разговаривать. К тому же тебе так много пришлось бы объяснять.
"Ты еще маленький и глупый", если прочитать между строк. Стирлинга это задело.
– Ну и хрен с тобой, – обиделся он и вышел из номера.
Было очень неприятно на душе. Четверговый смотрит на него свысока, ровно так, как боялся Стирлинг. Четверговый и был тем самым "из завтрашнего дня" – который знает о Стирлинге все, знает и помнит. И смотрит, как на дитя. А ведь между ними разница всего в три дня! Но даже сквозь обиду Стирлинг успел заметить забавный момент: Четверговый сказал, что Стирлинг собирался на ужин. Стирлинг еще не думал об этом, и Четверговый не мог этого не знать. Четверговый сам был Воскресным, и сейчас он помнит то, что еще только случится с Стирлингом. Он помнит, как после передачи конверта отправился на ужин, но забыл, что эта мысль пришла к нему не до, а после визита в номер. Этот лучик света немного обрадовал Стирлинга. Стирлинг отправился назад к пляжу. Там была яхта, вот он и выяснит, ресторан ли это.
Яхта действительно оказалась рестораном, причем, очень уютным. Стирлинг забрался в дальний угол зала и уселся так, чтобы не обращать на себя лишнего внимания. Очень скоро появился официант, принял заказ, и ушел на кухню. От скуки Стирлинг разглядывал гостей ресторана. Его внимание привлекла компания девушек, сидящих за столиком в противоположном углу зала. Он не сразу узнал в одной из них ту самую, что жила в его отеле на втором этаже. Ту самую, чьи глаза утром врезались в его память. Сейчас она была какой-то другой. В глазах не было той глубины – только хмельная беспечность. Она заигрывающее рассматривала Стирлинга, не обращая внимания на своих подруг. Почему-то Стирлинга это задело. Он не будет идти к ней знакомиться. По крайней мере, сейчас, когда она пьяна.
Поужинав, Стирлинг с полным пузом отправился в отель, улегся на кровать и, как ни странно, почти сразу заснул.
---
Евгений Сидоренко 2012
Он проснулся от стука в дверь. Мельком глянул на часы – половина одиннадцатого. В дверь настойчиво барабанили. Стирлинг выбрался из-под покрывала и поковылял к двери. На пороге стоял его двойник, держа в руках опору для палатки и то самое ведерко, в котором вчера увез мясо на пикник.
– Понедельничный? – на всякий случай уточнил Стирлинг.
– Вторничный, – ответил тот. – Понедельничный теперь - ты. Привыкай.
И всучил Стирлингу ведро маринованного мяса.
– Что, не пригодилось? – осторожно спросил Стирлинг.
– Очень даже пригодилось, – сказал Вторничный и направился прямиком в ванную. – Это для твоих шашлыков. И да, еще – он бросил на кровать ту самую опору - тоже забери.
– А это зачем? - удивился Стирлинг.
– Отдашь ребятам на пляже. Это от их палатки. Положи в рюкзак, она складывается. А у меня свидание, так что я на пять минут.
– С кем свидание? – на удивление искренне поинтересовался Стирлинг. Его самого очень удивляло то, что никакого страха перед Вторничным не было. Может быть, это потому что они уже знакомы? Какой бред, ведь они друг друга еще за глаза знали лучше, чем кого-либо другого. Тогда в чем дело? Может быть, Стирлинг начинает чувствовать себя своим на этом празднике жизни?
Он сонно побрел в кухню, чтобы поставить ведро в холодильник. Потом подумал о том, что неплохо бы умыться, но Вторничный уже заперся в ванной.
– Ладно, купайся, – вздохнул Стирлинг. – Свидание – уважительная причина.
И он решил приготовить себе кофе. Он брал банку с собой – она в рюкзаке, но тут в голову пришла интересная мысль. Все, что он сейчас делает, вчера делал Вторничный, когда был на месте Стирлинга. Он тоже вчера заваривал кофе. Так вот, куда он дел свою банку? Наверное, оставил там, куда сейчас Стирлинг собирался положить свою?
Он нашел кофе с первого раза – в шкафчике над чайником. Банка была открыта, кто-то уже набирал из нее кофе, причем, не раз: на глаз тут заваривали уже чашки три. Чтобы окончательно убедиться в своей догадке, Стирлинг вернулся в комнату и открыл рюкзак. Его банка, еще не открытая, лежала там, куда он ее укладывал. И эксперимента ради, Стирлинг не стал ее трогать. Вернулся на кухню и набрал кофе из открытой банки Вторничного. Кофе в ней стало еще меньше. Когда-нибудь, он тут закончится. Если Вторничный вчера делал то же самое, то, значит, свою банку он не тронул, а взял с полки эту, открытую. Тогда в ней было еще больше кофе. Средовый пил его позавчера, тогда банка была почти полная. А Четверговый, которому сегодня Воскресный отнесет конверт, пил его еще днем раньше, и он открывал эту банку. Значит, он был первым. А если у этого кошмара есть начало, значит, будет и конец!
И Стирлинг почувствовал, как новая волна страха сковывает спину. До этого момента он даже не задумывался о том, что все могло и не закончиться. Запоздалый страх снова испортил настроение.
– Так, спокойно, – сказал себе он, – ведь все хорошо. Все скоро закончится, а сегодня будут шашлыки.
Из ванной вышел Вторничный. Судя по всему, ему было плевать на все эти страхи. У него свидание, он счастлив. Значит, и у Стирлинга завтра будет свидание. Значит, и он завтра будет счастлив.
Стирлинг выглянул в окно, на стоянку. Машины Вторничного там не было.
– Будешь кофе? – спросил Стирлинг.
– Нет, – покачал головой Вторничный.
– Хорошо, – пожал плечами Стирлинг и повернулся к шкафчику, чтобы поставить банку на место. – Кстати, а где твоя машина?
– Пятничный забрал.
И у Стирлинга все перед глазами поплыло. Испуг снова вернулся. Пятничный? Но его не должно быть! Откуда он взялся? Если кофе из банки заваривали три раза, то первым был Четверговый. Или пятничный кофе не пил? Значит, Стирлинг ошибся? Значит, все началось не с Четвергового. И значит, кошмару не будет конца?
Его отрезвил звон бьющейся банки, которую он выронил из рук. Банка упала на пол и разбилась.
– Черт! – только и выговорил Стирлинг.
– Не вешай нос, – сказал Вторничный. – Доставай свою банку.
– А смысл?
– Пожалуйста.
Стирлинг сильно удивился. Зачем Вторничному это слепое подчинение истории? Ведь он знал, что Стирлинг уронит банку. Его вчера тоже просили достать банку из рюкзака. Зачем он сегодня делает то же самое?
Но задавать эти вопросы Стирлинг, почему-то, не стал. Может быть, потому что после всего он просто смирился. Будь что будет. Он послушно достал новую банку кофе, положил ее туда, где взял вчерашнюю и подмел осколки. За это время Вторничный оделся.
– Все, мне пора, – сказал он перед уходом. – Вот – он ткнул пальцем на карте – тебе сюда. Езжай, тебя будут ждать. Мясо возьми. И не забудь встретить Воскресного, он же без паспорта.
– Стой! – вдруг опомнился Стирлинг, – а как я туда поеду, ведь у меня машины нет!
– На другой стоянке стоит, – усмехнулся Вторничный. – Около второго корпуса. Это машина Средового. Бери ее.
– О, боги!
– Отдыхай, – засмеялся Вторничный и ушел.
Проводив его, Стирлинг по-быстрому принял душ, оделся и вышел в коридор.
Воскресный подъехал минут через пять. Взъерошенный и заспанный он ввалился в холл и прицепился к администратору.
Стирлинг стоял в коридоре, опершись о стенку, и молча наблюдал спектакль, в главной роли которого выступал вчера сам. И только спустя много времени осознал, что верит Понедельничному. Все, что угодно можно было объяснить розыгрышем, гримом, двойниками, но так точно воспроизвести его вчерашнее поведение невозможно. Стирлинг действительно сейчас находился в прошлом и видел себя со стороны.
Тем временем Воскресный успел сбегать на улицу, узнать, что машину угнали, и вернуться обратно в холл. После короткого разговора с Администратором, он взял сумку и неуверенно направился в сторону коридора.
– Эй! – пытаясь не привлечь лишнего внимания, позвал Стирлинг. – Эй, Воскресный!
Тот резко обернулся. Какие-то секунды он молча разглядывал Стирлинга, а потом, поняв, наконец, кто перед ним стоит, оторопело спросил:
– Ты кто такой?
Стирлинг улыбнулся. Он помнил свой вчерашний шок, и теперь Воскресный в его глазах выглядел глупым ребенком.
– Что смотришь, как баран на новые ворота? – выдержав театральную паузу, засмеялся Стирлинг.
– Ты кто вообще? – переспросил Воскресный.
– Я – это ты, - гордо ответил Стирлинг. - Понедельничный.
Сначала Воскресный долго собирался с мыслями, отвечая как-то невпопад, потом решительно заявил, что не верит Стирлингу.
– Кто бы сомневался, – пожал плечами Стирлинг. – Но этого от тебя и не требуется. Всему свое время.
Стирлинг пытался, как мог, объяснить Воскресному, что происходит, говорил, что пришел из будущего, но Воскресный только рассердился и стал огрызаться.
– Ты вот вместо того, чтобы злиться, – повторил за ним Стирлинг, – лучше бы подумал, почему я тебя так сильно раздражаю.
Воскресного эта фраза действительно присмирила.
После короткого разговора, Стирлинг открыл дверь в гостиничный номер и пригласил туда Воскресного.
Воскресный неуверенно заглянул внутрь.
– Заходи, – сказал Стирлинг. – Ключ на столике. Располагайся. Это твой номер.
Воскресный неуверенно шагнул внутрь. Он осмотрелся, бросил рюкзак на пол и подошел к кровати.
- Ты хоть это... Может быть, ты, хотя бы, знаешь, куда машина пропала?
Стирлинг достал из холодильника ведерко с мясом, которое принес Вторничный.
- Все нормально с твоей машиной, - сказал он. - Вторничный на ней уехал.
- Вторничный? - Воскресный без сил опустился на кровать. - Ты хочешь сказать, что ты не один тут такой? Вас двое?
- Не вас, а нас! - Засмеялся Стирлинг. - Мы - это ты, забыл?
- Ничего не понимаю, - задумался Воскресный. - А как вы сюда попали? И зачем?
Стирлинг вспомнил, о чем думал вчера. Машины времени, темпоральные странники...
– О, стой, – сказал он, – я помню, что ты думаешь. Нет, тут все не так. Тут нет машин времени. Слушай, я – это, действительно, ты. Считай это провалом во времени. Это как... ну я не знаю, это как будто время понедельника переплелось с воскресеньем, и я оказался в одном месте с тобой. – Стирлинг на секунду замялся. – Ну... по крайней мере, я так себе это объяснил.
Воскресный ничего не ответил.
- Ладно, мне пора ехать, - сказал Стирлинг, нюхая содержимое ведерка.
Воскресный взобрался на подушку и подтянул ноги. Уходя, Стирлинг на секунду замешкался в дверях. Он помнил, что вчера на выходе окликнул Понедельничного. Значит, сейчас Воскресный должен окликнуть его.
– Эй, понедельничный, – послушно заговорил Воскресный, – я тут подумал... Если то, что ты говоришь, правда... Ну, просто если предположить... Так вот, если ты – это я, то где ты взял ключи от этого номера?
- А сам-то как думаешь? - ухмыльнулся Стирлинг, - вчера я сам был Воскресным. Меня в коридоре встретил Понедельничный, и отдал их мне.
Выйдя на улицу, Стирлинг отправился ко второму корпусу гостиницы, где его ждала машина Средового. Стирлинг достал ключи и забрался внутрь. Нет, это не машина Средового, это его машина. Его собственная, которую он купил два года назад. Более того, Средовый даже не обидится, потому что прекрасно помнит, что позавчера сам на ней уехал.
– Забавно, – засмеялся Стирлинг, – я сам у себя угнал машину, сам на себя за это злился и сам чувствую себя виноватым. Это глупо. Я никому ничего не должен.
Интересно, а если все закончится, не будет ли он скучать по этому безумию? Разве не пожалеет он о том, что весь отпуск только боялся и злился? Разве этот бред, этот ужас не стоит того, чтобы пережить его? Ведь это абсолютно невозможно, и кто знает, случится ли снова!
С такими мыслями Стирлинг добрался до лесопосадки, где его ждали друзья Сойера.
---
Евгений Сидоренко 2012
Лагерь Сойера стоял у самого берега. Несколько палаток, кострище, навес для провианта - все, как у людей.– Я привез мясо! – после краткого знакомства гордо заявил Стирлинг, пытаясь внести свой вклад в праздник.
– Да куда ж нам столько? – ужаснулся Макс, указывая на кастрюлю под навесом. - У нас его столько же. Правда, мы его только залили маринадом. У тебя уже промаринованное?
Стирлинг кивнул.
– Так даже лучше. Значит, жарить будем твое. А наше завтра придется выбросить, потому что мы столько не съедим.
– А, да, – вспомнил Стирлинг, – еще опора.
– А это для чего?
– Для палатки, – засмеялся Стирлинг и достал опору, которую утром ему всучил Вторничный.
– Ну ладно, – пожал плечами Макс, – пусть будет. Вон к той палатке подойдет, где девчонки спят.
Стирлинг глянул на часы: полдень.
- Долго ж они спят, - заметил он.
- Да они же вчера приехали заполночь, пьяные в стельку. Короче, Саймон скоро будет, так что располагайся.
Сойер подъехал через полчаса. Разбив свою палатку, он взял бутылку пива и отправился со Стирлингом к берегу.
– Ну, говори, что у вас там, – спросил он, усаживаясь на камни.
– Ты слышал о такой конторе ООО "ДисплейТэк"? – начал Стирлинг.
– Нет. Кто они?
– Есть такой человек, Карл Вестбрук, он директор этого ДисплейТэка. В прошлую пятницу у моего шефа был с ним разговор, где Вестбрук сказал, что в среду заключил с вами договор о сотрудничестве. Этот договор дает ДисплейТэку доступ к вашим драйверам, а вам – к его железу. Но ему еще нужен нужен клиентский софт и редакторы видео. Так вот, он предложил нам заключить с ним такой же договор, как у него с вами. В этом случае мы получаем доступ к его ресурсам, а он – к нашим. А учитывая, что ваши – теперь и его тоже, то...
– То по договору вы получаете все, что есть у нас, – кивнул Сойер.
– Да, – неуверенно улыбнулся Стирлинг.
– Допустим, так и есть, – кивнул Сойер. – В чем проблема?
– Я не знаю всей правды, – вздохнул Стирлинг. – Дело в том, что мы сейчас стоим перед выбором – либо мы соглашаемся и вливаем наши деньги сюда, либо идем по собственной линии интерактивной внешней рекламы.
– Но ведь предложение выгодное? – осторожно спросил Сойер.
– Выгодное, – согласился Стирлинг. – Но мы не знаем, правду ли сказал Вестбрук.
– То есть, непонятно, заключали ли мы с ним этот контракт?
– Именно. И даже – если заключали, то неясно, действительно ли там все так радужно.
Сойер, извиняясь, развел руками.
– Я не знаю. Это вопрос только к нашему шефу. К Чендлеру.
– Поэтому я здесь, – кивнул Стирлинг.
Какое-то время они молча пили пиво. Потом Сойер неуверенно спросил:
– А почему вы не хотите идти своей дорогой?
– Потому что у нас нет тех самых драйверов, – развел руками Стирлинг. – Ирония в том, что, если Вестбрук не врет, то мы получим то, чего нам не хватало для полноценной работы в собственном секторе.
– Дело только в драйверах? – удивился Сойер. – Но ведь они же все открыты! Их можно использовать где угодно. – Он засмеялся. – Ваша проблема не в драйверах, а в специалистах по ним.
– Таких, как ты? – подмигнул Стирлинг.
– Например, – улыбнулся Сойер.
Стирлинг на минуту задумался.
– Давай обсудим это позже, – сказал он.
– Ну хорошо, – неохотно кивнул Сойер, – а что мешало тебе дождаться Чендлера из отпуска и поговорить с ним в городе?
– А то, что наши партнеры по внешней рекламе не будут ждать две недели. Я здесь только потому, что решение нужно принимать сейчас.
– Ясно, – сказал Сойер. – Ну тогда ты сможешь найти Чендлера послезавтра в "Отелло". Это ресторан на набережной – последний перед крепостью. У нас там будет вечеринка для сотрудников в три часа дня. Я могу вас познакомить там. А где он тут поселился, я не знаю.
– Да я так и планировал.
– Ну и отлично.
На том и остановились. Послезавтра Стирлинг придет на вечеринку Чендлера, где сможет нормально с ним поговорить. Трудность в том, что сам Чендлер подробностей раскрывать не захочет, и это логично: во-первых, о таких планах нигде не заявлялось, и вряд ли он будет рад, что обо всем уже знают посторонние. Во-вторых, ему может не понравиться идея Вестбрука подключить еще одну компанию. Поэтому придется дождаться, пока Чендлер напьется. На пьяную голову он просто должен что-то рассказать, да так, чтобы не вспомнить потом, что сболтнул лишнего.
После разговора с Сойером Стирлинг искупался в море и вернулся к костру на обед.
Из палатки, в которой спали девчонки, донесся хруст и сонные проклятия. Палатка медленно осела внутрь, и Стирлинг понял, что там сломали опору.
– Три часа дня! – засмеялся Макс. – Проснулись-таки!
Из палатки неуклюже выбралась девушка и молча уставилась на Стирлинга. А Стирлинг сам ошалело смотрел на нее, пытаясь собраться с мыслями. Это была та самая девушка, которая вчера пила с подругами в ресторане, где он ужинал. Та, которая жила в его гостинице на втором этаже. Сейчас она стояла в десяти метрах от него и без тени радости смотрела прямо в глаза.
– Ты кто? – после паузы спросила она.
– Я – Алекс, – тупо ответил он.
– А я - Аня, – сказала она, тряхнула головой и тут же скривилась: похоже, у нее похмелье. – Тебя тут раньше не было.
– Я только недавно приехал.
– Ну и хрен с тобой. – Она, спотыкаясь, побрела к воде.
Стирлинг мрачно смотрел ей вслед. Аня, значит. Что ж он ей такого сделал? И чего она такая злая?
Макс тем временем заглянул в ее палатку и выбросил в костер сломанную ветку, которая служила там опорой. Потом взял ту опору, что привез с собой Стирлинг, и закрепил ее внутри.
– Все, будет стоять, – довольно сказал Макс, поднимаясь на ноги.
После обеда Макс достал мяч, и они пошли играть с парнями в волейбол, а потом и в бейсбол. Стирлинг выломал себе ветку и отбивал ею мяч, как битой. А когда надоело, он отошел в сторону и прилег прямо на гальку. У самого горизонта уже загорался закат, а с моря подул легкий вечерний бриз, и Стирлинг подумал, что сейчас задремает.
Закат заслонила женская фигура. Стирлинг, почему-то, даже не удивился, когда понял, что это Аня. Она, ничего не говоря, пристально смотрела на него.
– Садись рядом, – пригласил Стирлинг, усаживаясь. – Я не кусаюсь.
– Иди ты, – усмехнулась она, но послушно присела на камни.
Минут пять они сидели молча. Потом Аня заговорила.
– Извини, что я наехала на тебя, – попросила она. – Я не со зла, просто голова болела.
– Макс сказал, что вы напились вчера. Я видел вас в ресторане, я там ужинал.
– Да, я помню, – кивнула Аня. – Мне было очень плохо.
– А теперь?
– А теперь еще хуже.
Снова молчание. Стирлинг не торопился завязывать разговор. Может быть, боялся спугнуть. Она ему очень нравилась, но он ее совсем не понимал.
– Ты какими судьбами тут? – через какое-то время спросила она.
– По приглашению Саймона Сойера, – ответил Стирлинг.
– Это тот, что работает в Синксофте?
Стирлингу показалось, что в ее голосе было отвращение.
– Это плохо? – растерялся Стирлинг.
– Нет, почему? – удивилась она.
– Мне показалось, что тебя что-то злит.
– Меня все злит. Говорю же – не обращай внимания.
Несколько секунд висела пауза. Потом Аня вдруг спросила:
– А ты Сойера откуда знаешь?
– Секретарша Чендлера дала его телефон. Я приезжал к ним в офис, но все были в отпуске. Только она...
– Ну ясно, – отмахнулась Аня. – Забудь.
– Ладно, – пожал плечами Стирлинг. – О чем тогда поговорим?
– Давай просто помолчим? Вон, смотри, какой закат красивый.
Закат был действительно красивый, но она сказала это неискренне. И, вдруг, Стирлинг поймал себя на том, что отвечает ей автоматически, как будто в разговоре и не участвует совсем. И он знал, почему – у Вторничного сегодня утром было свидание. А у Стирлинга, значит, оно будет завтра. И он уже понимал, чем закончится этот разговор. И Стирлинг впервые задумался о том, что знать будущее наперед может быть очень удобно. Он довольно улыбнулся. Все будет хорошо. Будет, потому что так уже было.
И он, почему-то, засмеялся. Он не знал, почему именно, но на душе было так легко, как не было уже очень давно. Как будто огромный камень свалился с плеч, и все стало на свои места. Вчерашний страх исчез.
– Что смешного? – удивилась Аня.
– Ничего, – продолжал смеяться Стирлинг. – Просто все хорошо.
С этими словами он беззаботно поцеловал ее в лоб и поднялся на ноги. Становилось прохладно.
Аня, ничего не говоря, смотрела на него снизу вверх, но злости в ее глазах не было. И обиды не было. Как будто бы и ей вдруг стало хорошо.
И она улыбнулась. А потом и засмеялась вместе с ним. Он протянул ей руку и помог подняться на ноги, а потом прижал к себе и зарылся лицом в ее волосы.
– Все-таки, ты не злюка, – весело сказал он.
Она ничего не ответила. Она стояла молча, совсем не двигаясь. А то, что она успокоилась, Стирлинг понял, когда заметил, что она в его объятиях греется.
– А и правда стало холодно, – сказал он. – Пошли, оденемся потеплее.
До ночи они гуляли по берегу, кидали камни в море, смеялись и болтали обо всем на свете. Уже глубокой ночью они поднялись на холм чуть левее стоянки, где их, почему-то, ждали спальники.
Потом со стороны палаток стали раздаваться пьяные крики – там тоже веселье было в разгаре, но Стирлинг с Аней туда идти не стали.
---
Евгений Сидоренко 2012
Он проснулся от ее поцелуя.– Вставай, – сказала Аня и ущипнула Стирлинга между ребер.
Скрутившись в калач, он, все-таки, проснулся. Засмеялся, чмокнул ее в щеку, потом выбрался из спальника и сонно поковылял умываться.
– Хорошо бы душ принять, – подумал он, и тут же вспомнил: он стал Вторничным. А Вторничный приезжал вчера утром в отель именно для того чтобы помыться. А потом убежал на свидание. Ну что ж, значит, Стирлинг все сделает так же. Теперь он тоже хотел, чтобы прошлое и будущее оставалось таким, как оно было. Интересно только, а где он мясо возьмет? Ведь Вторничный вчера принес целое ведро, а у Стирлинга ничего нет.
Стирлинг осмотрелся по сторонам, и его внимание привлекла кастрюля под навесом. Вчера Макс говорил, что у них тоже есть мясо, но оно слишком свежее. Сегодня, думал Стирлинг, оно уже отлично промариновалось. А теперь его выбросят, потому что жарили то, что привез Стирлинг. И значит, вот эту баранину из под навеса можно отдать Понедельничному, чтобы он ее привез к вчерашним шашлыкам.
– Забавно, – усмехнулся Стирлинг, – получается, что мясо съели раньше, чем приготовили.
И он с чистой совестью высыпал содержимое кастрюли в свое ведро. Он и не сомневался, что его там будет ровно столько, сколько он привез. Потому что это – то же самое мясо.
– Поехали, – сказала Аня, бросая на заднее сиденье опору для палатки.
– А это зачем? – удивился Стирлинг.
– Пускай полежит в машине, – пожала плечами Аня. – Какая разница?
Стирлинг снова рассмеялся. Он вспомнил, что вчера она сама сломала в палатке ветку, которая заменяла там эту опору. Ветку сожгли, но потом Стирлинг снова нашел ее в лесу. Не такую же, нет – ту же самую. И он уже знал, на что сейчас опирается палатка.
Вчера, перед тем уже, как они вдвоем заснули, со стороны палаток доносились пьяные крики. А ведь это Аня, Воскресная Аня с подругами приехала из города. Днем они они сломают опору и круг замкнется.
Стирлинг не подумал о том, что нужно забрать опору, но ситуация все равно развернулась так, что все встало на свои места. Ничего не подозревая, Аня замкнула круг. А сейчас еще Стирлинг вспомнил, как в воскресенье решил ничего не покупать на шашлыки, чтобы взять реальность под свой контроль. Но мясо ему привез Вторничный. Может быть, это значит, что реальность сильнее, и изменить ее вообще нельзя? Может, не нужно бояться совершить ошибку и разорвать круг?
Но рисковать и ставить эксперименты он будет позже. После свидания. А то ведь мало ли что.
Минут через сорок они уже добрались до отеля. У самого въезда на парковку, Стирлинг увидел, как со стороны шоссе к нему быстрым шагом шел его двойник. Стирлинг решил, что лучше его Ане не показывать, потому что не понятно, как ей это все объяснить. Поэтому Стирлинг припарковался прямо на траве под тем же кипарисом, где оставил машину в Воскресенье. Забавно, но никаких следов шин на газоне видно не было. А ведь Воскресный тут остановится только потому, что увидит следы, и решит, что ему тоже можно. То есть, получается, что это ему сам Вторничный и подсказал.
– Солнце, – Стирлинг повернулся к Ане, – иди к себе пока, ладно? А мне нужно еще одно дело сделать. Давай через полчаса встретимся в холле?
– Хорошо, – легко согласилась она, забрала свой рюкзак и направилась в отель.
Стирлинг вышел из машины и пошел навстречу к двойнику. Он уже догадывался, что это будет Пятничный. Ведь именно Пятничный забрал машину Вторничного, из-за чего сам Вторничный угнал ее у Воскресного. И он не ошибся.
– Да, я из пятницы, – вместо приветствия сказал двойник. – Времени мало, дай машину.
– Бери, – пожал плечами Стирлинг. – Ключи у тебя есть?
– Есть, – кивнул Пятничный, открывая дверь. – Мясо забери. И опору для палатки. И еще, хорошо, что напомнил. Вот, возьми - он отдал Стирлингу ключ от номера в отеле. - Он тебе еще понадобится.
Открывая багажник, Стирлинг подумал, что нужно распросить его обо всем, что он знает, но Пятничный явно куда-то торопился, и Стирлинг успел задать только один вопрос:
– Слушай, скажи, а эта Аня...
– Все будет хорошо, – торопливо бросил через плечо Пятничный. – Не бойся ничего. – И захлопнул дверь.
Куда он так спешит? Хотя, по правде говоря, Стирлингу было не важно. Если Пятничный говорит, что все будет хорошо, то все так и будет.
– Ну и отлично, – сказал себе Стирлинг и отправился в отель.
Дойдя до своего номера в отеле, Стирлинг бесцеремонно застучал по двери ногой, потому что обе руки были заняты.
Минут через пять на пороге появился заспанный Понедельничный.
– Понедельничный? – спросил он, протирая глаза.
– Вторничный, – поправил Стирлинг. – Понедельничный теперь ты. Привыкай. – И всучил ему ведро с мясом.
– Что, не пригодилось? – спросил Понедельничный.
– Очень даже пригодилось, – ответил Стирлинг и направился прямиком в ванную. Приняв быстрый душ, он накинул на голову полотенце и вышел в зал.
– Будешь кофе? – увидев его, спросил Понедельничный.
– Нет, – покачал головой Стирлинг.
– Хорошо, – пожал плечами Понедельничный и повернулся к шкафчику, чтобы поставить банку на место. – Кстати, а где твоя машина?
– Пятничный забрал.
На лице Понедельничного отпечатался испуг, он выронил банку из рук, и та разбилась у него под ногами.
– Черт! – выругался он.
– Не вешай нос, - подбодрил его Стирлинг. - Доставай свою банку.
– А смысл? - расстроился Понедельничный.
Стирлинг помнил, что вчера удивился просьбе Вторничного. А сейчас, перед свиданием с Аней, действительно очень хотел, чтобы прошлое не менялась.
– Пожалуйста, - попросил он.
Понедельничный послушно побрел к рюкзаку за своим кофе.
– Все, мне пора, – сказал Стирлинг, одевшись. Потом достал карту города и ткнул пальцем в ту посадку, где был вчера. – Вот, тебе сюда. Езжай, тебя будут ждать. Мясо возьми. И не забудь встретить Воскресного, он же без паспорта.
– Стой! – вдруг опомнился Понедельничный, – а как я туда поеду, ведь у меня машины нет!
– На другой стоянке стоит, – усмехнулся Стирлинг, вспоминая, где вчера сам ее взял. – Около второго корпуса. Это машина Средового. Бери ее.
Аня ждала его в холле.
– Ну, куда поедем?
– Понятия не имею, – пожал плечами Стирлинг. Его внимание привлек только что вошедший в холл Воскресный. Чтобы, не дай бог, не привлечь к себе его внимания, Стирлинг развернулся к Ане и поцеловал ее. Потом, как только Воскресный подошел к стойке Администратора, Стирлинг взял ее за руку и потащил на улицу.
Машину Воскресный бросил под тем же кипарисом, где полчаса назад парковался Стирлинг. Ну естественно, а как иначе-то? Стирлинг поймал себя на мысли, что устал удивляться. Где-то в глубине души он сочувствовал Воскресному. Бедолаге еще только предстоит пройти через этот кошмар. И Стирлинг вспомнил, что боялся себя будущего, боялся, что он, старше всего на день, может очень сильно отличаться от себя вчерашнего. Но он был не прав - себя не нужно бояться. Он бы никогда не навредил себе самому! Стирлинг сам позавчера был Воскресным, он знает и помнит о нем все. И именно поэтому он его понимает.
– Эх, ну ладно, – сказал он себе, садясь за руль – будь, что было.
Аня с удивлением посмотрела на него, но ничего не сказала.
Они гуляли по крепости, обедали в каком-то ресторане неподалеку, потом еще долго бродили у моря. Около двух часов Аня уехала по своим делам, и они договорились встретиться в половине восьмого вечера. Стирлинг решил, что, раз уж у него появилось столько времени, а делать было решительно нечего, то можно пока вернуться в отель.
На кровати прямо в одежде спал Воскресный. Сперва Стирлинг испугался, что разбудит его, и тогда история перепишется, а этого он очень не хотел. Но потом вспомнил, что до сих пор все как-то само собой складывалось, и изменить прошлое еще ни разу не вышло. Стирлинг помнил, что проснулся он в воскресенье где-то около половины седьмого вечера, и он понятия не имеет, заходил ли сюда кто-то, пока он спал. Воскресный всю ночь провел за рулем, его теперь пушками не разбудишь. Так что бояться, наверное, не нужно.
И, осмелев немного, Стирлинг отправился на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Банка ждала его там, куда ее положил Понедельничный утром. Та самая, нераспечатанная банка.
Он усмехнулся и открыл крышку. Сейчас он заварит себе чашку, и кофе в банке станет меньше на две чайные ложки. А к завтрашнему утру, когда спящий Воскресный станет Понедельничным, кофе будет меньше еще где-то на две чашки. Значит, еще дважды он в разное время до завтра будет пить этот кофе.
– Как забавно, – сам себе усмехнулся Стирлинг.
Он молча сидел на кухне, пил кофе и почти ни о чем не думал. Он просто наслаждался. Кто бы что ни говорил, а растворимый кофе может быть хорошим. А если ты пережил то, что пережил Стирлинг – то и вовсе восхитительным. И удовольствие он получал не от вкуса, а от осознания того факта, что ничего не боится. Что бы не случилось, Пятничный сказал, что все будет хорошо. Пятничный, пережив его на три дня, знал это твердо. Все его воплощения были ему друзьями, и теперь Стирлинг знал, что он тут не один. За ним люди, которые знают будущее, люди, всегда готовые прийти на помощь.
И тут его посетила еще одна мысль: ведь в номере две комнаты. Одну – зал, где спит Воскресный – он знал хорошо, а ту вторую вообще не видел.
Стараясь особо не шуметь, он положил чашку в раковину и осторожно приоткрыл дверь.
Здесь тоже был диван, точнее, маленький диванчик, стол и шкаф. На диване под одеялом спал его двойник. Из какого он времени? Стирлинг решил это выяснить.
– Эй, – дернул он спящего за плечо, – просыпайся.
– Чего? – спросонья испугался тот. – Ты кто?
– Вторничный, – сказал Стирлинг. – И у меня к тебе тот же вопрос. Ты кто?
– Я? – тот все еще не мог проснуться. Он протер глаза и с трудом сел на постели. – А какой сегодня день недели?
Стирлинг чуть не засмеялся.
– У кого – какой день недели? – спросил он. – У меня – вторник, но тебя ведь это не касается.
– А который час?
– Три часа дня.
– Ясно, – благодарно кивнул он.
– Ну и? – не унимался Стирлинг, уже жалея о том, что растолкал его.
– Я – Средовый, – сонно ответил двойник. Потом подумал немного и поправился: – нет, это вчера была среда. Сегодня четверг. Выходит, Четверговый я.
Ага, Четверговый, значит. Тот самый, которому Вторничный передавал через Воскресного конверт с фотографиями. И Стирлинг не нашел ничего лучше, чем спросить:
– А что за фотографии я должен буду тебе передать?
Четверговый, услышав про фотографии, оживился.
– Сейчас, погоди, – сказал он, шаря руками под диваном в поисках фотоаппарата. Найдя, вынул карту памяти и протянул ее Стирлингу. – Вот, держи. Съезди, распечатай.
– Где?
Четверговый на минуту задумался. Потом ответил:
– Вот черт, не знаю. Ну, найди где.
Стирлинг был возмущен.
– Ты не знаешь, где во вторник сам их печатал?
– Я не запоминал адрес, просто нашел фото-студию и распечатал. Да и зачем тебе? Ты все равно не сможешь ошибиться. Любое место, которое ты выберешь будет верным, забыл?
Стирлинг нехотя согласился. Действительно, он же не может нарушить ход времени. И, не задавая больше вопросов, вышел из номера и отправился к машине.
Стирлинг успел заблудиться в переулках города, пока искал работающую фото-студию.
– Что за глупости у вас с ателье? – спросил Стирлинг у оператора.
– В смысле?
– Ну, почему их так мало по городу?
Оператор ухмыльнулся.
– А вы думаете, это рентабельно? Кто сейчас печатает фотографии? Их же копят гигабайтами на флэшках, дома после отпуска разгребают, а потом только идут печатать. И то, если вообще идут. У нас посетители, в основном, местные.
– Логично, – согласился Стирлинг. Он уже и не помнил, когда в последний раз печатал фото в ателье – у него дома фотопринтер, но и им он ни разу еще не пользовался.
– Какие из них печатать? – спросил оператор, принимая карту памяти.
– Да все, что есть. По одному экземпляру.
– Хорошо, – кивнул парень, – заходите где-то через час-два, я все сделаю.
Чтобы скоротать время, Стирлинг нашел неподалеку хорошую шашлычную и зашел туда на обед.
Фотографии ему отдали в том самом конверте, в котором Стирлинг относил их Четверговому в воскресенье.
Теперь в отель.
На набережной он оказался в семь двадцать, до свидания оставалось каких-то десять минут, и времени бежать к Четверговому уже не было. Да и не нужно – ведь дальше его понесет Воскресный. А он сейчас на пляже спит.
Стирлинг моментально нашел Воскресного, который вальяжно развалился на шезлонге. Без лишних церемоний Стирлинг подошел к нему и пнул ногой.
– А ну, подъем!
Воскресный медленно открыл глаза.
– Ты кто? – возмущенно спросил он.
– Вторничный, – лаконично ответил Стирлинг.
– И что же ты, Вторничный, делаешь в воскресеньи?
Стирлинг хотел было пошутить, что это Воскресный во вторнике, но потом, решив, что, на самом деле, сам влез в чужое время, спорить не стал.
– Пришлось заскочить, – сказал он и протянул Воскресному конверт. – На вот, отнеси Четверговому.
Воскресный машинально взял конверт. Не желая тратить ни секунды, Градский развернулся к набережной, и уже было собирался уйти, но Воскресный возмущенно потребовал, чтобы Градский сделал все сам. Градский объяснил, что у него свидание, и он не может, но Воскресный упрямился:
– И что мне до твоего свидания?
Стирлинг сначала удивился, потом напомнил себе, что Воскресный еще не въехал в правила игры.
– Не выпендривайся, – мягко сказал он. – Послезавтра ты сам будешь стоять тут на моем месте, а какой-то идиот из воскресенья – строить из себя деловую колбасу. Совсем как ты сейчас.
– Ладно, – сдался Воскресный. – Куда его отнести?
– Четверговому, – повторил Стирлинг. – Он в отеле.
– Хорошо, беги на свое свидание, – вздохнул Воскресный, слезая с шезлонга.
На свидание Стирлинг, все-таки, немного опоздал, но Аня не расстроилась. Они весь вечер гуляли у моря, а в отель вернулись только к ночи. Помня, что в понедельник, собираясь на шашлыки, он брал машину Средового, а Средовым он сам станет завтра утром – то есть, это именно та машина, Стирлинг оставил ее на стоянке у второго корпуса гостиницы. Там, где ее заберет Понедельничный.
Было уже часов одиннадцать, когда они с Аней, на ходу срывая друг с друга одежду, ввалились в ее номер.
---
Евгений Сидоренко 2012
Проснулся Стирлинг от стука в дверь. Осмотрелся по сторонам – сейчас он в Анином номере, в постели. Аня еще спит. Время... – он глянул на часы – без десяти полдень. В дверь продолжали настойчиво колотить. Охренели?Злой, но еще не проснувшийся, Стирлинг открыл дверь, замахиваясь кулаком на наглеца, кем бы тот ни был, пытаясь попасть с маху в челюсть. На пороге стоял его двойник, причем он явно ожидал этого удара, потому что с легким смешком пригнулся, перехватил удар и дернул Стирлинга в свои объятия.
– Тихо! – шикнул он, – девушку разбудишь.
Стирлинг недовольно высвободился.
– Нафига так барабанить?
– Времени нет, – сказал гость. – Вот, держи – и он протянул Стирлингу его паспорт.
– Ты откуда? – почему-то спросил Стирлинг.
– Из пятницы, – сказал гость, закрыл дверь прямо перед носом у Стирлинга и, судя по топоту, убежал.
Ага, Пятничный, значит. Стирлинг помнил, что вчера утром отдал Пятничному машину. Когда отдал? Часов в десять, вроде бы. Тогда Пятничный куда-то торопился. За паспортом куда-то ездил? Где он его взял? Стирлинг вдруг понял, что он больше не знает, что с ним будет. Да, он доживет до пятницы, да, с Аней у них будет все хорошо. В четверг он будет отсыпаться... после чего? После сегодняшней ночи, правда? Что случится сегодня?
Стирлинг машинально повернул замок в двери и вернулся к кровати.
Аня уже не спала. Она вопросительно и немного встревоженно смотрела на него.
– Кто это был? – настороженно спросила она.
Не говоря ни слова, Стирлинг пожал плечами и протянул ей паспорт.
– Да вот, - сказал он - мне мой паспорт принесли.
Секунду Аня молчала, потом протерла глаза и села на кровати.
– Это был твой знакомый?
– Да, – нехотя кивнул Стирлинг. – Можно и так сказать.
– Ясно, – улыбнулась Аня и облегченно выдохнула. Она чего-то боится? Кто-то должен прийти?
Стирлинг поцеловал Аню, потом натянул штаны и футболку и уже было собирался пойти заварить кофе, но тут в дверь снова забарабанили. В этот раз еще сильнее. С Аниного лица моментально сошла краска. Она с трудом проглотила ком в горле и хриплым голосом произнесла:
– Это мой муж.
Сказать, что Стирлинг был ошарашен – это не сказать ничего.
– Муж?!
Аня молчала.
– Черт! – выругался Стирлинг, – почему ты раньше не сказала?
– Пошел он нахрен, чертов кобель! – Аня вдруг сорвалась на крик. – Видеть и знать его не хочу!
В дверь продолжали настойчиво барабанить.
– Открывай! – послышалось из коридора.
Стирлинг понял, что конфликта не избежать и, печально вздохнув, открыл дверь. Не говоря ни слова, пришелец – мужчина на вид лет под тридцать пять, чем-то отдаленно знакомый Стирлингу – врезал ему в челюсть.
Падая, Стирлинг успел зарядить ему ногой в пах. Тот, разражаясь проклятиями, согнулся, схватившись руками за причинное место.
– Потом будем драться! – крикнул Стирлинг, поднимаясь с пола, – сначала поговорим!
Вместо ответа, гость его боднул, причем больно! в грудь. Стирлинг едва удержался на ногах. Драка? Ну, значит, драка, козел! – И он, схватив гостя за волосы, врезал ему коленом по носу. Тот повалился на дверь. Стирлинг накинулся сверху и они, вцепившись друг в друга, вывалились в коридор.
Какое-то время они, крепко сцепившись, катались по полу, пытаясь высвободиться и ударить противника. Вдруг Стирлинг почувствовал на плечах чьи-то сильные руки, которые оттаскивали его от противника. И в этот момент он вспомнил воскресенье. Он тогда поднялся на второй этаж, потому что слышал грохот. Было это где-то около двенадцати, то есть сейчас. А драка, которую он тогда наблюдал – это разборки с Аниным мужем.
Почему она не предупредила его? Ведь они же могли просто снять другой номер! Почему?
Его подняли на ноги, скрутили руки за спиной. Пусть... В коридоре, у самой лестницы стоял Воскресный и с интересом наблюдал за происходящим.
– Я тебя достану, урод! – закричал Анин муж, – я с тебя шкуру спущу!
Этот крик вернул Стирлинга к реальности. Черт, охрана ведь, скорее всего, вызвала полицию. Сейчас их упакуют. Вот зачем ему так понадобился паспорт. Но они не должны увидеть Воскресного, потому что у того документов нет. А даже если бы и были, то что бы они сказали - что они близнецы, и поэтому у них одинаковые паспорта?
– Я просто защищался! – крикнул Стирлинг, надеясь, что так отвлечет внимание охраны, а воскресный поймет намек. Стирлинг высвободил руку и стукнул противника по голове. Стирлинга опять скрутили.
Воскресный послушно отвернулся к окну. Конечно же отвернулся, ведь Стирлинг сам на его месте поступил так же. У Воскресного просто не было выбора. Как, собственно, и у Стирлинга.
В полиции они проторчали почти до четырех часов дня. Это злило Стирлинга, ведь он опаздывал на встречу с Чендлером, но поделать ничего не мог.
– Я убью тебя, сволочь, – шипел Анин муж. – Я найду тебя, сволочь, найду и убью. Я из тебя все дерьмо выбью!
– Ты из себя сначала выбей! – огрызался Стирлинг.
- Так, Чендлер! - гаркнул полицейский, отдавая им паспорта. - Он же может использовать эти угрозы против вас, вы понимаете?
Сначала Стирлинг решил, что ему послышалось. А потом он понял, почему лицо Чендлера показалось ему знакомым – он видел его на конференции по системам профессиональной видео-инфраструктуры два года назад. Это был тот самый Николас Чендлер, директор и владелец конструкторского бюро "Синксофт". Тот человек, в доверие к которому Стирлинг должен был втереться, тот, кого действительно стоило теперь опасаться – ведь они живут в одном городе, делят, фактически, один рынок...
– Ты понял, сволочь? – еще раз гавкнул, уходя, Чендлер. – Никто не смеет трогать мою жену.
Стирлинг ничего ему не ответил. Он стоял и тупо смотрел в след Чендлеру. Пятничный же сказал: "Все будет хорошо", а это как понимать? Даже если он говорил только об Ане – все не хорошо! Ясно же, что они не будут вместе, что они теперь не рискнут встретиться и посмотреть друг другу в глаза. Работу Стирлинг с грохотом провалил: теперь Чендлер его и на километр к себе не подпустит. И неизвестно еще, что он скажет, когда поднимут обсуждение трехстороннего договора, если узнает, что их компанию представляет Стирлинг. Фактически, если и была возможность заполучить контроллеры микрочипов от Чендлера, Стирлинг так бездарно ее похоронил. Более того, ему еще нужно будет теперь думать, как защищаться. А как? Как заткнуть Чендлеру рот? Что делать?
Странно, но Стирлинг не паниковал. Он, почему-то, верил Пятничному. Все будет хорошо. Вот только, что для Пятничного хорошо?
Собравшись с мыслями, Стирлинг отправился в ближайшее кафе, чтобы поесть и привести мысли в порядок.
Теперь ему в Постиано делать нечего – задание не выполнено, отношения с Аней испорчены, плюс еще и этот псих Чендлер покоя не даст.
– Даст, – услышал Стирлинг знакомый голос. Через зал к нему шел его двойник.
– Привет, – устало отозвался Стирлинг. – Откуда ты?
– Из четверга, – ответил тот.
Стирлинг заметил в его руках фотоаппарат. А вчера он ездил печатать фотографии.
– Это я тебя вчера будил в отеле? – вспомнил Стирлинг.
– Вчера? – удивился Четверговый. – Это для тебя было вчера, а для меня – всего час назад.
– Забавно.
– Вот, держи, – Четверговый положил фотоаппарат на стол. – Дорогая штука, черт возьми. Но надо, Алекс, надо. Купил в Фотолюксе – через дорогу от отеля.
– И что мне с ним делать?
– А сам как думаешь?
– Вчера я печатал для тебя какие-то фотографии. – предположил Стирлинг, – значит, теперь их нужно снять?
– Верно. Вот карта – он достал потертый листок бумаги с картой Постиано – вот эта улица, тут названия нет, к сожалению. Пятый дом от перекрестка слева. Вон его кто-то карандашом обвел. Сегодня вечером у тебя там фотоохота.
– А на кого?
– На Чендлера. Он там будет где-то с полуночи. Начнет клеиться к бабам, а потом снимет двух проституток. Ты сними все, что сможешь. А я пойду.
– Иди, – пробормотал Стирлинг, рассматривая карту. Потом спохватился и окликнул Четвергового: – Стой! А что потом будет-то? Чем все закончится?
Четверговый молча покачал головой. Потом как-то устало ответил:
– Я не знаю, чувак. Не знаю. Помнишь, что Пятничный сказал? Все будет хорошо. Вот на то и вся наша надежда.
После того, как Четверговый ушел, Стирлинг поел и выпил кофе. Настроение, все-таки, немного поднялось.
Он снова посмотрел на карту. Справа от Кипарисовой аллеи действительно улицы были неподписанными. Вокруг пятого дома по левой стороне красовался жирный и рваный грифельный эллипс. "Кто-то карандашом обвел" – говорил Четверговый. Почему кто-то? Не Четверговый, выходит? На секунду Стирлинг растерялся, но потом догадался – ведь он сам завтра отдаст Средовому эту карту, а дом уже обведен. Не Четверговым, не Стирлингом. Просто обведен. Кем-то. Тем, наверное, кто эту карту печатал. А кто ее печатал? Она же передается из рук в руки – от Четвергового к Средовому, а на следующий день снова так же – то откуда она вообще взялась? И все-таки, вот она, настоящая, бумажная. Мнется, как бумага, руки пачкает. Вон пятна на ней от пальцев. Кто их оставил? Даже не зная, зачем, Стирлинг приложил палец к пятну. Конечно же, это отпечаток его пальца.
Стирлинг про себя тихо засмеялся. Он сейчас чуть-чуть освежил это пятно. А вчера это делал Четверговый, позавчера Пятничный... Черт возьми, ну простая человеческая логика со стоном трескается от мысли, что так было ВСЕГДА. То есть, это не куча клонов Стирлинга со вступлением через день в том же городе отыгрывают тот же спектакль по сценарию – нет! Это сам Стирлинг в единственном экземпляре проваливается во времени и просто видит, что было и что будет. И вот такие вещи, как эта карта – просто реквизит. Вечно, но однажды передается из рук в руки. Никто ее не печатал. Она вообще не появлялась, она просто присутствует в эти два дня – и ни раньше, ни позже. Около четырех часов вечера в среду приезжает из четверга в среду, СУЩЕСТВУЕТ почти сутки, а потом опять возвращается в прошлое.
Стоп! А фотоаппарат тогда как? Четверговый его покупал. Почему? То есть, и Стирлинг купит – никуда не денется. А зачем? Чем фотоаппарат хуже этой карты? Почему Стирлинг должен платить деньги за то, что и без того есть у него в телефоне? Может быть, он его сломает сегодня, и тогда завтра, когда станет Четверговым, придется купить новый, чтобы было что отдать Средовому.
Ну да ладно. Оставаться в Постиано смысла нет, хотя, раз уж встречал Пятничного, до пятницы он тут еще проторчит. Зачем-то. Кстати, Субботнего он так ни разу и не видел. Так что, может быть, в субботу Стирлинг уже будет дома. Интересно, а там все закончится? И как выяснить по-точнее, что будет в субботу?
Стирлингу в голову пришла замечательная идея – он пообещал себе в субботу, если еще будет в Италии, прийти куда-нибудь, чтобы специально встретиться со Средовым. Сегодня Средовый – это он, значит, если он сегодня не встретит Субботнего, то, похоже, после пятницы все закончится.
Уже было почти пять часов, когда Стирлинг расплатился за свой обед и пошел на пляж. Все равно до самой ночи заняться ему было нечем.
---
Евгений Сидоренко 2012
