Лежа на шезлонге на пляже, Стирлинг совсем расслабился и даже успел задремать. Первое время он еще думал обо всем серьезном, например, почему каждый день погода была одинаковой? Будь она разная в разные дни недели, тогда он мог бы легко определять, в каком времени находится. Но эти мысли быстро растаяли под солнцем и криками чаек с крепости. Проснувшись, он первым делом глянул на часы. Двадцать минут восьмого. А это тот же пляж, где он лежал в воскресенье, когда приехал. Стирлинг приподнялся на локтях и действительно увидел Воскресного, развалившегося на шезлонге метрах в тридцати слева. Эх, растяпа, – подумал Стирлинг, – проходил так недалеко и даже не заметил меня! А что, если сейчас подойти к нему и велеть держаться от Ани подальше? И тогда не будет этих проблем, и работа будет сделана... А что плохого-то? Хватит плясать под дудку Времени – теперь у него есть реальная возможность изменить историю!Довести мысль до конца он не успел – на пляже появился Вторничный с конвертом в руках. На свидание торопится. Господи, с кем! И в этот момент Стирлинг, почему-то, снова вспомнил Анины глаза. В воскресенье она смотрела на него как-то так, как уже не смотрела позже. Это был взгляд, который Стирлинга заворожил, заставил поверить и принять, что так ДОЛЖНО быть. Такой короткий, но безумно манящий взгляд... А ведь позже она на него так не смотрела.
Потом он вспомнил, что ему еще ехать Чендлера снимать. Ну просто песня – заняться же больше нечем.
Вторничный с Воскресным тем временем уже успели уйти. Ну пусть идут. Наверное, это знак – не нужно трогать историю. Пусть будет что было. В конце концов, с Аней-то ему было хорошо.
Стирлинг решил пойти поесть. Ближе всего был тот самый ресторан-яхта, и он направился прямо туда. Заходя внутрь, он поймал себя на том, что ищет взглядом тот столик, где в Воскресенье с подругами ужинала Аня. А когда нашел, то даже не удивился, когда увидел, что она с ними там и сидит.
Сперва он хотел хотел подойти, заговорить и спросить, почему она так поступила, но потом вспомнил, что это Воскресная Аня. Она его еще даже не знает. Скоро прийдет Воскресный, и она ему будет глазки строить. Почему-то Стирлингу стало горько, даже обидно от этого. Он развернулся и вышел на набережную. Нужно себя занять, отвлечь чем-то дурную голову.
На Аллее он нашел рок-кафе, устроился в самом углу и заказал стейк. Как раз начинался вечерний концерт, так что Стирлинг тут и просидел до самой ночи. А к половине двенадцатого забрал фотоаппарат и пошел искать тот самый пятый дом от перекрестка на улице без названия.
Этот дом оказался обычным баром с танцполом. Народ пил, танцевал и вообще развлекался как мог, а Стирлинг сидел на лавке через дорогу в тени нерабочего фонаря и ждал.
Уже заполночь появился Чендлер. Сперва он просто пил за барной стойкой стопку за стопкой, а потом, опьянев, пошел танцевать. Стирлинг все так же сидел в темноте на той лавке, иногда делая глоток из банки пива, которую принес с собой. Фотоаппарат висел на шее так, чтобы объектив смотрел в сторону бара, и Стирлинг время от времени нажимал на кнопку, незаметно делая снимок без вспышки. Со стороны он должен был выглядеть, как уставший турист, который пьет себе пиво в сторонке и никого не трогает.
Часам к трем ночи Чендлер опьянел окончательно и стал цепляться ко всем девушкам на танцполе. Девушки от него шарахались, и он начал размахивать перед ними пачкой денег. Стирлинг незаметно делал фото за фото, не имея понятия, попало ли в кадр хоть что-то.
Через какое-то время две девушки отвели Чендлера к стойке, взяли с собой бутылку шампанского, Чендлер расплатился, и они втроем вышли на улицу.
- Куда теперь? - пьяным голосом спросил Чендлер, хватая то одну, то другую девушку за задницу.
- Ко мне, - ответила одна из них, и они втроем, шатаясь, двинулись вверх по улице.
Стирлинг подумал, что неплохо было бы отправиться следом, но они прошли всего полквартала и свернули в дом на углу улицы.
На горизонте уже загоралась заря.
- С ума сойти! - ужаснулся Стирлинг, глядя на часы: почти четыре утра.
Он понятия не имел, получилось ли снять хоть что-то, но ему уже было все равно. Засыпая на ходу, он направился в отель.
В номере на кровати спал Воскресный, но Стирлинг помнил, что тут есть еще диван - в той комнате, где вчера он будил Четвергового. Закрыв за собой дверь, он без сил упал на подушку, натянул на себя одеяло и мгновенно уснул.
---
Евгений Сидоренко 2012
