Первый раз он проснулся от грохота со второго этажа. Даже не глядя на часы, он знал: полдень. Это пришел Чендлер, и началась вчерашняя драка. Невероятно, но это было только вчера! Засыпая, Стирлинг услышал, как Воскресный захлопнул дверь, выходя в коридор. Пошел смотреть спектакль на втором этаже. Надо же – ему интересно! Стирлинг многое был готов отдать, чтобы сбежать от этого кошмара. Второй раз он проснулся уже не сам – его кто-то настойчиво тряс за плечо.
– Эй, – послышался невыносимо знакомый голос, – просыпайся.
– Чего? – спросил Стирлинг, медленно отходя ото сна – Ты кто?
– Вторничный. И у меня к тебе тот же вопрос. А ты кто?
– Я? – Стирлинг все еще не мог проснуться. Он протер глаза и с трудом сел на постели. – А какой сегодня день недели?
– У кого – какой день недели? – спросил Вторничный. – У меня – вторник, но тебя ведь это не касается.
Логично, подумал Стирлинг.
– А который час? – спросил он.
– Три часа дня.
– Ясно... – По всему выходило, что уже давно пора вставать. Чего ж так в сон до сих пор клонит-то, а?
– Ну и? – не унимался Вторничный.
– Я – Средовый, – пробурчал Стирлинг, потягиваясь. Потом подумал немного и поправился: – нет, это вчера была среда. Сегодня четверг. Выходит, Четверговый я.
– А что за фотографии я должен буду тебе передать? - спросил Вторничный.
Только сейчас Стирлинг вспомнил, где был ночью. Он достал из фотоаппарата карту памяти и протянул ее Вторничному.
– Вот, держи. Съезди, распечатай.
– Где? – спросил Вторничный.
А и правда, где? Он так долго искал ту фотостудию во вторник, что успел заблудиться. И как теперь это объяснить?
– Вот черт, не помню. – сдался Стирлинг, – Ну, найди где.
– Ты не помнишь, где во вторник сам их печатал? - возмутился Вторничный.
Стирлинг возразил, что Вторничному и не нужен адрес, потому что любая студия, которую он найдет, будет верной.
Вторничный подумал минуту и согласился. Кивнув, он вышел из комнаты и отправился в город. Проводив его взглядом, Стирлинг еще раз сладко потянулся. Потом он увидел свои кеды. Оказывается, он успел их вчера разодрать.
– Какого хрена? – возмутился он в пустоту. - Когда?
Что у нас сегодня по плану?
– Забавно, – хмыкнул Стирлинг. – Я, хоть и из прошлого, а должен ВСПОМИНАТЬ, ЧТО со мной только БУДЕТ.
А что будет? Сегодня Четверг. Четвергового он встречал уже трижды: первый раз в воскресенье вечером, когда фотографии относил, второй раз во вторник забрал карту памяти на печать. А третий – в среду, когда получил от него фотоаппарат.
Кстати, о фотоаппарате. Вчера Четверговый сказал, что он его купил, значит, и Стирлингу сегодня придется. А ведь вот он тут лежит, невредимый. Если отдать его Средовому, то какой же тогда смысл покупать еще один? Карта с адресом, где будет Чендлер - в кармане, и он ее просто отдаст. А с фотоаппаратом, выходит, так не выйдет?
Наверное, стоит позавтракать. Стирлинг, зевая, побрел на кухню. Время есть: до встречи со Средовым почти час. На столике стояла банка кофе. Из этой банки он заваривал два раза: в понедельник и во вторник. Осталось еще две чашки, а потом она разобьется. Теперь это выглядело обыденно, будто так и надо. Удивительно просто, как он изменился за четыре дня. Но и это тоже не удивляло. Казалось, его вообще уже ничего не может удивить.
Пока пил кофе, в голову пришла интересная мысль. Покупать фотоаппарат было жалко – ради какого-то Чендлера тратить деньги – а такой аппарат стоит недешево – очень не хотелось. Но ведь его можно вернуть в магазин и забрать деньги. Вот только для этого нужна упаковка и чек, а у Стирлинга их не было.
Хорошо, тогда так. Сейчас он пойдет, допустим, в магазин, купит фотоаппарат и отнесет его Средовому. Упаковку оставит себе, чтобы Средовому не пришлось носить ее с собой весь день. Потом Стирлинг вернется в отель, верно? И у него будет вчерашний фотоаппарат, и сегодняшняя упаковка. А значит, он сможет отнести его в магазин и получить свои деньги назад!
Обрадовавшись, он допил кофе, помыл чашки - свою и Вторничного - и отправился в магазин. А заодно еще купил себе новые кеды, правда, теперь уже синие, а не зеленые, как раньше. Потом сходил к Средовому, отдал ему новый фотоаппарат и карту с адресом бара, где ждать Чендлера. Потом вернул старый фотоаппарат в магазин и забрал свои деньги назад.
Довольный тем, как хорошо все вышло, он пообедал, и к половине шестого вернулся вернулся в отель. Воскресный проснется только в половине седьмого, а фотографии принесет аж к без четверти восемь, так что теперь можно и отдохнуть. Стирлинг зашел на кухню, заварить еще одну чашку кофе. Последняя чашка из этой банки, а завтра ее разобьет Понедельничный.
После кофе Стирлинг застелил диван, на котором спал и улегся сверху на одеяло, чтобы немного отдохнуть.
Он снова думал об Ане. Казалось бы, ее нужно просто забыть после случившегося. Но у него не получалось. Он опять и опять возвращался к тем ее глазам, которые видел в воскресенье. А потом она уже была совсем другим человеком. Но почему? Что с ней случилось после воскресенья? И почему он не может еще раз посмотреть в ТЕ глаза?
Или может? Почему бы завтра утром не пойти туда после того, как Средового с Чендлером уведут охранники, и не поговорить с ней? Ага, выходит, это была не Воскресная, а Средовая Аня. Та, которая уже пережила все, что между ними было. Вот только, что он ей скажет? Она только что видела, как его увезли в полицию, и вот он снова здесь. И еще - допустим, они продолжат общаться после этого, а она замужем. А потом Чендлер ей расскажет, что провел со Стирлингом в участке несколько часов, и она спросит: как ты был в двух местах одновременно? И что он ей скажет? Вообще непонятно, что делать. Домой ехать нужно, вот что.
Теперь у него нет Ани, за то появился новый враг - Чендлер. Как его успокоить? Все, что у него осталось - это фотографии. Интересно, как они помогут? Да и помогут ли? Это ж была идея Четвергового, как будто он что-то знал. А сегодня Стирлинг сам - Четверговый, и вот он передал эстафету Средовому, хотя понятия не имеет, зачем.
Такие мысли крутились в голове, пока он не задремал. Проснулся в половине восьмого. Воскресный уже сходил на пляж, а теперь с минуты на минуту должен принести конверт с фотографиями. Перебравшись в большую комнату, Стирлинг снова улегся на кровати. Честно говоря, видеть Воскресного ему не хотелось. Что он ему скажет? Но выбора, как обычно, не было, и Стирлинг послушно ждал.
Через пятнадцать минут пришел Воскресный.
– Давай сюда, – потребовал Стирлинг.
– На, – удивился Воскресный. – А что это, кстати?
– Фотографии, – буркнул Стирлинг.
Он всем видом показывал, что ему не до Воскресного, а тот не понимал, что происходит.
- Я сейчас не в настроении разговаривать, - сказал Стирлинг - К тому же тебе так много пришлось бы объяснять.
– Ну и хрен с тобой, – обиделся Воскресный и ушел ужинать.
И что дальше?
Стирлинг подумал, что теперь самое время решить, зачем ему эти фотографии. Как ими заткнуть рот Чендлеру? Шантаж не пройдет, потому что ничего незаконного он не сделал. Подумаешь, изменил жене... Жена! Черт возьми, правильно. Отдать ей конверт, и пусть она его пилит. Пусть знает, что сам виноват, и тогда, может быть, успокоится.
Стирлингу стало тошно. Его злило то, что Аня останется с Чендлером. Он ревновал, даже после всего, что случилось. И плевать ему было на то, что теперь точно не будет контракта с Чендлером, что Стирлинга за это, может быть, вообще с работы уволят. Теперь ему даже хотелось показать Ане, кто ее муж, да так, чтобы она его бросила.
Вот только где ее искать?
Стирлинг поднялся на второй этаж и постучал в ее дверь, но ему никто не открыл.
- Подожди до завтра, прийдешь сюда после полудня, - сказал он себе, и не послушался.
Он знал, что Воскресная Аня сейчас сидит в ресторане-яхте. Стирлинг решил передать ей через официанта записку. В этой записке он попросит ее в четверг вечером прийти на набережную. Например, туда, где начинается Кипарисовая Аллея. И, если она еще хочет его видеть, то, возможно, сегодня он ее там встретит.
Он взял конверт с фотографиями, вышел из отеля и пошел к морю. Аня стояла на набережной у киоска с лимонадом, и, казалось, ждала его. Стирлинг собрался с духом и подошел к ней.
- Привет, - неуверенно заговорил он.
- Привет, - отозвалась Аня, оборачиваясь на голос.
Это был тот же взгляд, что заворожил его в воскресенье. Она смотрела ему в глаза, а он не знал, что сказать.
- Идем, посидим где-то? - спросила она.
- Идем, - согласился он. - Куда?
- Куда хочешь. Кроме яхты.
- Почему это? - удивился Стирлинг.
- А потому, - улыбнулась Аня, - что мы оба там УЖЕ сидим.
---
Евгений Сидоренко 2012
