Он проснулся от ее поцелуя.– Вставай, – сказала Аня и ущипнула Стирлинга между ребер.
Скрутившись в калач, он, все-таки, проснулся. Засмеялся, чмокнул ее в щеку, потом выбрался из спальника и сонно поковылял умываться.
– Хорошо бы душ принять, – подумал он, и тут же вспомнил: он стал Вторничным. А Вторничный приезжал вчера утром в отель именно для того чтобы помыться. А потом убежал на свидание. Ну что ж, значит, Стирлинг все сделает так же. Теперь он тоже хотел, чтобы прошлое и будущее оставалось таким, как оно было. Интересно только, а где он мясо возьмет? Ведь Вторничный вчера принес целое ведро, а у Стирлинга ничего нет.
Стирлинг осмотрелся по сторонам, и его внимание привлекла кастрюля под навесом. Вчера Макс говорил, что у них тоже есть мясо, но оно слишком свежее. Сегодня, думал Стирлинг, оно уже отлично промариновалось. А теперь его выбросят, потому что жарили то, что привез Стирлинг. И значит, вот эту баранину из под навеса можно отдать Понедельничному, чтобы он ее привез к вчерашним шашлыкам.
– Забавно, – усмехнулся Стирлинг, – получается, что мясо съели раньше, чем приготовили.
И он с чистой совестью высыпал содержимое кастрюли в свое ведро. Он и не сомневался, что его там будет ровно столько, сколько он привез. Потому что это – то же самое мясо.
– Поехали, – сказала Аня, бросая на заднее сиденье опору для палатки.
– А это зачем? – удивился Стирлинг.
– Пускай полежит в машине, – пожала плечами Аня. – Какая разница?
Стирлинг снова рассмеялся. Он вспомнил, что вчера она сама сломала в палатке ветку, которая заменяла там эту опору. Ветку сожгли, но потом Стирлинг снова нашел ее в лесу. Не такую же, нет – ту же самую. И он уже знал, на что сейчас опирается палатка.
Вчера, перед тем уже, как они вдвоем заснули, со стороны палаток доносились пьяные крики. А ведь это Аня, Воскресная Аня с подругами приехала из города. Днем они они сломают опору и круг замкнется.
Стирлинг не подумал о том, что нужно забрать опору, но ситуация все равно развернулась так, что все встало на свои места. Ничего не подозревая, Аня замкнула круг. А сейчас еще Стирлинг вспомнил, как в воскресенье решил ничего не покупать на шашлыки, чтобы взять реальность под свой контроль. Но мясо ему привез Вторничный. Может быть, это значит, что реальность сильнее, и изменить ее вообще нельзя? Может, не нужно бояться совершить ошибку и разорвать круг?
Но рисковать и ставить эксперименты он будет позже. После свидания. А то ведь мало ли что.
Минут через сорок они уже добрались до отеля. У самого въезда на парковку, Стирлинг увидел, как со стороны шоссе к нему быстрым шагом шел его двойник. Стирлинг решил, что лучше его Ане не показывать, потому что не понятно, как ей это все объяснить. Поэтому Стирлинг припарковался прямо на траве под тем же кипарисом, где оставил машину в Воскресенье. Забавно, но никаких следов шин на газоне видно не было. А ведь Воскресный тут остановится только потому, что увидит следы, и решит, что ему тоже можно. То есть, получается, что это ему сам Вторничный и подсказал.
– Солнце, – Стирлинг повернулся к Ане, – иди к себе пока, ладно? А мне нужно еще одно дело сделать. Давай через полчаса встретимся в холле?
– Хорошо, – легко согласилась она, забрала свой рюкзак и направилась в отель.
Стирлинг вышел из машины и пошел навстречу к двойнику. Он уже догадывался, что это будет Пятничный. Ведь именно Пятничный забрал машину Вторничного, из-за чего сам Вторничный угнал ее у Воскресного. И он не ошибся.
– Да, я из пятницы, – вместо приветствия сказал двойник. – Времени мало, дай машину.
– Бери, – пожал плечами Стирлинг. – Ключи у тебя есть?
– Есть, – кивнул Пятничный, открывая дверь. – Мясо забери. И опору для палатки. И еще, хорошо, что напомнил. Вот, возьми - он отдал Стирлингу ключ от номера в отеле. - Он тебе еще понадобится.
Открывая багажник, Стирлинг подумал, что нужно распросить его обо всем, что он знает, но Пятничный явно куда-то торопился, и Стирлинг успел задать только один вопрос:
– Слушай, скажи, а эта Аня...
– Все будет хорошо, – торопливо бросил через плечо Пятничный. – Не бойся ничего. – И захлопнул дверь.
Куда он так спешит? Хотя, по правде говоря, Стирлингу было не важно. Если Пятничный говорит, что все будет хорошо, то все так и будет.
– Ну и отлично, – сказал себе Стирлинг и отправился в отель.
Дойдя до своего номера в отеле, Стирлинг бесцеремонно застучал по двери ногой, потому что обе руки были заняты.
Минут через пять на пороге появился заспанный Понедельничный.
– Понедельничный? – спросил он, протирая глаза.
– Вторничный, – поправил Стирлинг. – Понедельничный теперь ты. Привыкай. – И всучил ему ведро с мясом.
– Что, не пригодилось? – спросил Понедельничный.
– Очень даже пригодилось, – ответил Стирлинг и направился прямиком в ванную. Приняв быстрый душ, он накинул на голову полотенце и вышел в зал.
– Будешь кофе? – увидев его, спросил Понедельничный.
– Нет, – покачал головой Стирлинг.
– Хорошо, – пожал плечами Понедельничный и повернулся к шкафчику, чтобы поставить банку на место. – Кстати, а где твоя машина?
– Пятничный забрал.
На лице Понедельничного отпечатался испуг, он выронил банку из рук, и та разбилась у него под ногами.
– Черт! – выругался он.
– Не вешай нос, - подбодрил его Стирлинг. - Доставай свою банку.
– А смысл? - расстроился Понедельничный.
Стирлинг помнил, что вчера удивился просьбе Вторничного. А сейчас, перед свиданием с Аней, действительно очень хотел, чтобы прошлое не менялась.
– Пожалуйста, - попросил он.
Понедельничный послушно побрел к рюкзаку за своим кофе.
– Все, мне пора, – сказал Стирлинг, одевшись. Потом достал карту города и ткнул пальцем в ту посадку, где был вчера. – Вот, тебе сюда. Езжай, тебя будут ждать. Мясо возьми. И не забудь встретить Воскресного, он же без паспорта.
– Стой! – вдруг опомнился Понедельничный, – а как я туда поеду, ведь у меня машины нет!
– На другой стоянке стоит, – усмехнулся Стирлинг, вспоминая, где вчера сам ее взял. – Около второго корпуса. Это машина Средового. Бери ее.
Аня ждала его в холле.
– Ну, куда поедем?
– Понятия не имею, – пожал плечами Стирлинг. Его внимание привлек только что вошедший в холл Воскресный. Чтобы, не дай бог, не привлечь к себе его внимания, Стирлинг развернулся к Ане и поцеловал ее. Потом, как только Воскресный подошел к стойке Администратора, Стирлинг взял ее за руку и потащил на улицу.
Машину Воскресный бросил под тем же кипарисом, где полчаса назад парковался Стирлинг. Ну естественно, а как иначе-то? Стирлинг поймал себя на мысли, что устал удивляться. Где-то в глубине души он сочувствовал Воскресному. Бедолаге еще только предстоит пройти через этот кошмар. И Стирлинг вспомнил, что боялся себя будущего, боялся, что он, старше всего на день, может очень сильно отличаться от себя вчерашнего. Но он был не прав - себя не нужно бояться. Он бы никогда не навредил себе самому! Стирлинг сам позавчера был Воскресным, он знает и помнит о нем все. И именно поэтому он его понимает.
– Эх, ну ладно, – сказал он себе, садясь за руль – будь, что было.
Аня с удивлением посмотрела на него, но ничего не сказала.
Они гуляли по крепости, обедали в каком-то ресторане неподалеку, потом еще долго бродили у моря. Около двух часов Аня уехала по своим делам, и они договорились встретиться в половине восьмого вечера. Стирлинг решил, что, раз уж у него появилось столько времени, а делать было решительно нечего, то можно пока вернуться в отель.
На кровати прямо в одежде спал Воскресный. Сперва Стирлинг испугался, что разбудит его, и тогда история перепишется, а этого он очень не хотел. Но потом вспомнил, что до сих пор все как-то само собой складывалось, и изменить прошлое еще ни разу не вышло. Стирлинг помнил, что проснулся он в воскресенье где-то около половины седьмого вечера, и он понятия не имеет, заходил ли сюда кто-то, пока он спал. Воскресный всю ночь провел за рулем, его теперь пушками не разбудишь. Так что бояться, наверное, не нужно.
И, осмелев немного, Стирлинг отправился на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Банка ждала его там, куда ее положил Понедельничный утром. Та самая, нераспечатанная банка.
Он усмехнулся и открыл крышку. Сейчас он заварит себе чашку, и кофе в банке станет меньше на две чайные ложки. А к завтрашнему утру, когда спящий Воскресный станет Понедельничным, кофе будет меньше еще где-то на две чашки. Значит, еще дважды он в разное время до завтра будет пить этот кофе.
– Как забавно, – сам себе усмехнулся Стирлинг.
Он молча сидел на кухне, пил кофе и почти ни о чем не думал. Он просто наслаждался. Кто бы что ни говорил, а растворимый кофе может быть хорошим. А если ты пережил то, что пережил Стирлинг – то и вовсе восхитительным. И удовольствие он получал не от вкуса, а от осознания того факта, что ничего не боится. Что бы не случилось, Пятничный сказал, что все будет хорошо. Пятничный, пережив его на три дня, знал это твердо. Все его воплощения были ему друзьями, и теперь Стирлинг знал, что он тут не один. За ним люди, которые знают будущее, люди, всегда готовые прийти на помощь.
И тут его посетила еще одна мысль: ведь в номере две комнаты. Одну – зал, где спит Воскресный – он знал хорошо, а ту вторую вообще не видел.
Стараясь особо не шуметь, он положил чашку в раковину и осторожно приоткрыл дверь.
Здесь тоже был диван, точнее, маленький диванчик, стол и шкаф. На диване под одеялом спал его двойник. Из какого он времени? Стирлинг решил это выяснить.
– Эй, – дернул он спящего за плечо, – просыпайся.
– Чего? – спросонья испугался тот. – Ты кто?
– Вторничный, – сказал Стирлинг. – И у меня к тебе тот же вопрос. Ты кто?
– Я? – тот все еще не мог проснуться. Он протер глаза и с трудом сел на постели. – А какой сегодня день недели?
Стирлинг чуть не засмеялся.
– У кого – какой день недели? – спросил он. – У меня – вторник, но тебя ведь это не касается.
– А который час?
– Три часа дня.
– Ясно, – благодарно кивнул он.
– Ну и? – не унимался Стирлинг, уже жалея о том, что растолкал его.
– Я – Средовый, – сонно ответил двойник. Потом подумал немного и поправился: – нет, это вчера была среда. Сегодня четверг. Выходит, Четверговый я.
Ага, Четверговый, значит. Тот самый, которому Вторничный передавал через Воскресного конверт с фотографиями. И Стирлинг не нашел ничего лучше, чем спросить:
– А что за фотографии я должен буду тебе передать?
Четверговый, услышав про фотографии, оживился.
– Сейчас, погоди, – сказал он, шаря руками под диваном в поисках фотоаппарата. Найдя, вынул карту памяти и протянул ее Стирлингу. – Вот, держи. Съезди, распечатай.
– Где?
Четверговый на минуту задумался. Потом ответил:
– Вот черт, не знаю. Ну, найди где.
Стирлинг был возмущен.
– Ты не знаешь, где во вторник сам их печатал?
– Я не запоминал адрес, просто нашел фото-студию и распечатал. Да и зачем тебе? Ты все равно не сможешь ошибиться. Любое место, которое ты выберешь будет верным, забыл?
Стирлинг нехотя согласился. Действительно, он же не может нарушить ход времени. И, не задавая больше вопросов, вышел из номера и отправился к машине.
Стирлинг успел заблудиться в переулках города, пока искал работающую фото-студию.
– Что за глупости у вас с ателье? – спросил Стирлинг у оператора.
– В смысле?
– Ну, почему их так мало по городу?
Оператор ухмыльнулся.
– А вы думаете, это рентабельно? Кто сейчас печатает фотографии? Их же копят гигабайтами на флэшках, дома после отпуска разгребают, а потом только идут печатать. И то, если вообще идут. У нас посетители, в основном, местные.
– Логично, – согласился Стирлинг. Он уже и не помнил, когда в последний раз печатал фото в ателье – у него дома фотопринтер, но и им он ни разу еще не пользовался.
– Какие из них печатать? – спросил оператор, принимая карту памяти.
– Да все, что есть. По одному экземпляру.
– Хорошо, – кивнул парень, – заходите где-то через час-два, я все сделаю.
Чтобы скоротать время, Стирлинг нашел неподалеку хорошую шашлычную и зашел туда на обед.
Фотографии ему отдали в том самом конверте, в котором Стирлинг относил их Четверговому в воскресенье.
Теперь в отель.
На набережной он оказался в семь двадцать, до свидания оставалось каких-то десять минут, и времени бежать к Четверговому уже не было. Да и не нужно – ведь дальше его понесет Воскресный. А он сейчас на пляже спит.
Стирлинг моментально нашел Воскресного, который вальяжно развалился на шезлонге. Без лишних церемоний Стирлинг подошел к нему и пнул ногой.
– А ну, подъем!
Воскресный медленно открыл глаза.
– Ты кто? – возмущенно спросил он.
– Вторничный, – лаконично ответил Стирлинг.
– И что же ты, Вторничный, делаешь в воскресеньи?
Стирлинг хотел было пошутить, что это Воскресный во вторнике, но потом, решив, что, на самом деле, сам влез в чужое время, спорить не стал.
– Пришлось заскочить, – сказал он и протянул Воскресному конверт. – На вот, отнеси Четверговому.
Воскресный машинально взял конверт. Не желая тратить ни секунды, Градский развернулся к набережной, и уже было собирался уйти, но Воскресный возмущенно потребовал, чтобы Градский сделал все сам. Градский объяснил, что у него свидание, и он не может, но Воскресный упрямился:
– И что мне до твоего свидания?
Стирлинг сначала удивился, потом напомнил себе, что Воскресный еще не въехал в правила игры.
– Не выпендривайся, – мягко сказал он. – Послезавтра ты сам будешь стоять тут на моем месте, а какой-то идиот из воскресенья – строить из себя деловую колбасу. Совсем как ты сейчас.
– Ладно, – сдался Воскресный. – Куда его отнести?
– Четверговому, – повторил Стирлинг. – Он в отеле.
– Хорошо, беги на свое свидание, – вздохнул Воскресный, слезая с шезлонга.
На свидание Стирлинг, все-таки, немного опоздал, но Аня не расстроилась. Они весь вечер гуляли у моря, а в отель вернулись только к ночи. Помня, что в понедельник, собираясь на шашлыки, он брал машину Средового, а Средовым он сам станет завтра утром – то есть, это именно та машина, Стирлинг оставил ее на стоянке у второго корпуса гостиницы. Там, где ее заберет Понедельничный.
Было уже часов одиннадцать, когда они с Аней, на ходу срывая друг с друга одежду, ввалились в ее номер.
---
Евгений Сидоренко 2012
